Выбраковка

Выбраковка давно уже не работала с полной отдачей. Раньше Центральное каждый день проводило специальные операции, но с тех пор уцелевшие бандиты попрятались, уличная преступность сошла на нет, а освободившиеся из мест заключения рецидивисты активно овладевали гражданскими специальностями и боялись лишний раз вздохнуть. Знаменитый «Указ Сто два», согласно которому третье по счету преступление влечет за собой пожизненную каторгу, за неполных шесть лет все поставил в стране на положенные места. Упрощенная система дознания сделала правосудие молниеносным, а наказание поистине неотвратимым. И Агентство социальной безопасности — аналог ленинской ЧК, только ориентированный на борьбу с преступлениями против личности, — потихоньку отмирало, как рудимент крутых времен. Рабским трудом многомиллионной армии вымогателей, мошенников, насильников и убийц потихоньку выковалось местное экономическое чудо, и правительственные менеджеры уже готовили экономику к переходу на более цивилизованные рельсы, потому что ряды каторжников таяли, а новых врагов народа просто неоткуда было взять. «Какой разумный термин — «враг народа», — думал Валюшок, выводя свой виртуальный автомобиль на прямую и давая полный газ. — Ведь действительно, любой, кто нарушает права личности, — это именно враг народа, всего народа в целом. Неважно, кража или грабеж, в любом случае это насилие, посягательство на территорию человека и его внутренний мир. И тот, кто сознательно решается на преступление… Его обязательно кто-то научил, что такое возможно. Какой-то ублюдок. Какой-то мерзавец. Верное было решение — давить уродов, давить, чтобы не могли они больше размножаться и плодить себе подобных. Интересно, кто это придумал. Считается, что и «Указ Сто два», и «Указ Сто шесть» — плоды коллективной воли. Но ведь был некто, подавший идею первым. Хотел бы я посмотреть на этого человека. Ежику ясно — у него должна быть очень больная голова. Но идею он подбросил блестящую».

— Очнись, гонщик, — сказал Гусев. — А то за настоящий руль не пущу. Ужинать пошли?

В столовой их прилично накормили, разумеется, бесплатно. Валюшок рассчитывал, что сейчас они вернутся на маршрут, но Гусев снова пошел в «рабочую». Вытащил из ящика стола какие-то тряпки, фляжки, комплект инструмента, милостиво кивнул Валюшку на свой компьютер, а сам уселся рядом и принялся возиться с «береттой». Движения у Гусева были небрежные и быстрые, как у человека, который проделывает сборку-разборку и чистку ежедневно в течение многих лет. Особенно Валюшок поразился, когда на столе появилась специальная оправка и Гусев тщательно прокалибровал все патроны, даже те, что в запасных обоймах.

«Ты бы их еще в пескоструйную машину засунул», — подумал Валюшок.

Гусев взял один патрон и близко поднес его к глазам.

— В пескоструечку бы тебя, грязнуля… — пробормотал он.

Валюшок от неожиданности чуть не поперхнулся и зашелся в кашле. Гусев коротко на него глянул, ничего не сказал и принялся заряжать обоймы.

— А мне такую дадут когда-нибудь? — спросил Валюшок, показывая глазами на «беретту».

— Не дадут, — отрезал Гусев, сделав ударение на слове «дадут», и у Валюшка как-то вдруг пропала охота задавать еще вопросы.

На первом этаже Гусев молча сунул руку в окно дежурки.

— Что вам? — спросил помощник дежурного, молодой парень, ровесник Валюшка, сидевший за пультом.

— Угадай с трех раз, — предложил Гусев.

Молодой надулся было, но его вдруг заслонил выбраковщик постарше и вложил в раскрытую ладонь Гусева ключи.

— Запиши, — сказал он молодому. — «Пятнадцатую» взял Гусев.

Гусев против ожидания руку не убрал.

— Бери что дают, — сказали ему строго.

— А еще страшнее нету? — сморщился Гусев.

— Только страшнее и есть.

— Даже мне?

— Тебе — особенно. Пэ, не заедайся, ты же в резерве.

— Да в каком я, мать-перемать, резерве?!

— А разве нет?

— В чем, собственно, дело? — подал голос молодой.

— «Группу поддержки» ты высылал на Поварскую?

— Ну я…

— Знаешь, кто оттуда поддержку вызывал? Кто там пулю чуть было головой не поймал, на этой сраной улице Воровского?!

— Стоп, стоп, стоп… Тайм-аут. — Дежурный отодвинул помощника, заслоняя его от гусевского праведного гнева, и принялся листать растрепанный журнал, лежащий на пульте. — Спокойно, Пэ. В расписании тебя нет. Во всяком случае — нам не доводили…

— ДО НАС НЕ ДОВОДИЛИ! — рявкнул Гусев.

— Точно, — согласился дежурный. — Правильно говорится — «до нас не доводили»… Так, а это что еще?! Ты почему разнарядку не сверил, бестолочь? Вот же дополнительный список!

— Да я… — начал помощник, но больше сказать ничего в свое оправдание не успел, потому что Гусев очень метко и больно швырнул ему ключами в глаз. Помощник взвыл и схватился за лицо.

— Первое внутреннее предупреждение тебе, — сообщил Гусев. — Дежурному просьба сделать отметку в журнале.

— За что-о?!!! — заорал помощник, вскакивая на ноги.

— Сейчас будет второе, — пообещал Гусев.

Дежурный взял помощника за шиворот и одним движением утрамбовал обратно в кресло.

— Извини, Пэ, — сказал он. — Недосмотрел.