Выбранная Добыча (ЛП)

  «Ах, чувак. Мне стало жаль этого парня, — сказала Марси. "Заставляет задуматься . . . Мне повезло в прошлом году. Пара дюймов левее, и я такой же».

  "Неа." Лукас покачал головой.

  — Конечно, был бы.

  "Неа. Пару дюймов левее с этой винтовкой, и ты был бы мертвее скумбрии, — сказал он.

  Она остановилась. — Я не поеду с тобой, если ты собираешься дуться из-за этого.

  — Кто дуется? Он снова посмотрел на больницу. «Жалкое маленькое дерьмо».

  После того, как КАТАР покинул квартиру Барстада, он поехал домой и спрятался в своей постели, охваченный предчувствием. Но ничего не произошло. Была ли это просто паранойя?

  Он заново пережил каждый момент дневного сексуального припадка с Барстадом — он думал, что это был скорее припадок, чем игра, — и, закрыв глаза, в тишине своей спальни.

  Фальшивые записи были там. Все, что она делала, было драматизировано. На других их встречах она была сексуальным техником: сделай это, сделай это, сделай другое. На этот раз она была кинозвездой: плохой актрисой.

  Он беспокоился о своей веревке. Если бы она заглянула в шкаф, то нашла бы его. Она была уверена, что рано или поздно столкнется с этим. Он должен вернуть его и спрятать в таком месте, где его никогда не найдут. Если бы полиция была на нем. . .

  Если бы полиция была на нем. Вот в чем вопрос.

  Он поднялся, взял себя в руки, выпил воды, принял пару таблеток аспирина и пошел к своей машине. У него был световой час, подумал он. Если бы там была полиция. . . Он подумал об этом несколько минут, а затем направился в Художественный музей Миннеаполиса. Музей был подходящим местом для искусствоведа; Более того, большинство людей парковались вдоль узких улочек вокруг музея, и найти место было не так-то просто.

  Пока ехал, смотрел в зеркало заднего вида. Он полагал, что ни одна полицейская машина не окажется прямо у него на хвосте, поэтому попытался оглядеться на три-четыре машины назад. К тому времени, когда он добрался до музея, он смотрел на серую американскую машину. Машине было несколько лет, и она была совершенно невзрачной. Он подошел к музею и замедлил ход, ища свободное место; остановился, когда нашел одну, маленькую, попытался в нее маневрировать. Умышленно ошибся и выехал обратно на улицу.

  Серая машина, насколько он мог судить, исчезла из виду. Он попытался еще раз, ошибся, затем сдался и проехал мимо музея, за угол, за другой угол, по задней части музея, теперь двигаясь быстро. Когда он дошел до следующего поворота, в его заднем обзоре появилась серая машина, и его сердце подпрыгнуло.

  Он был прав: они были на него.

  Он свернул за угол, нашел еще одно место для парковки на полпути вниз, между музеем и парком. Он начал маневрировать и, положив руку на заднее сиденье машины, увидел, как серая машина остановилась на углу, прежде чем объехать ее. Он был уверен, что мужчина внутри смотрит на него. Он поставил машину на стоянку, запер ее и, не оборачиваясь, прошел за угол и через квартал к входу в музей.

  Он посещал импрессионистов и постимпрессионистов. Заставил себя выждать некоторое время. Долго и упорно смотрел на Ван Гога, но ничего в нем не увидел. Медленно прогуливался по галерее, и картины вполне могли быть карикатурами на Снупи. Несколько человек прошли мимо, но никто из них не встретил его взгляда и не проявил к нему интереса. Через полчаса он не выдержал и направился к выходу. У него еще был свет.

  Он вывел машину с парковки и направился домой; никогда не видел серую машину, никогда не мог найти машину, которая, казалось, выслеживала его. Был ли он не прав? Он остановился в продуктовом магазине, купил немного нарезанной индейки и хлеба, еще молока и хлопьев и закончил путь домой. Ничего. Где они?

  К раннему вечеру он был утомлен и скучен одновременно. Он снова убедил себя, что за ним следят, и боялся ночью выходить из дома. Он снова съел овсяные хлопья, прожевав три тарелки, и, пошатываясь, отошел от стола с сахарным опьянением. Он пробовал телевидение, пробовал музыку, пробовал читать. Ничего не получалось, но часы шли.

  В полночь он лег спать. Не мог уснуть, встал и принял таблетку. Все еще не мог уснуть, встал и взял еще одну. И спал, но плохо.

  Но наутро, по пути на работу, он снова нашел их.

  «Вот ты, придурок, вот ты где», — сказал он, когда серая машина вырулила из-за угла в двух кварталах назад. Они не держались вплотную, но, казалось, были довольны тем, что следовали за ним на расстоянии. Возможно ли, что они установили на машину устройство слежения? Это возможно, предположил он. Он пошел на работу, провел урок, пошел обедать; пошел в похоронное бюро Мартена, чтобы поговорить о гробах для его матери. Похоронное бюро договорится о том, чтобы забрать ее тело у судмедэксперта.

  Все это он делал на дистанционном управлении. Большая часть его мыслей была занята мыслями о веревке.