Выбрать свободное небо (СИ)

— Саша, на мой взгляд, это неуместно! Не стоит приезжать за мной сюда. Как — ты уже здесь?

И на съемочной площадке появился новый персонаж. Мужчина в черном длинном пальто нараспашку пробирался по развалинам. С огромным букетом лилий. Все поняли, что к Терезе.

— Кто это? — громким театральным шепотом, разнесшимся по всей площадке, поинтересовался оператор.

— Муж, — сквозь зубы ответил ему второй режиссер, который был лично знаком с Терезой, — бывший. Профессор.

Владимир почувствовал неловкость Терезы так же отчетливо, как свой гнев. Гнев на этого человека, что сейчас подойдет к ней, коснется ее. Отдаст ей эти чертовы цветы. Разве ему неизвестно, что от запаха лилий у нее дико болит голова?

Тереза между тем коротко вздохнула и направилась к Александру, взяла его под руку и, не желая никому представлять, быстро ушла.

— Извини меня, но являться ко мне на работу — бестактность, — выговаривала она, пока они выходили на набережную.

— Прости, — равнодушно пожал плечами Александр, — нам нужно поговорить.

— О чем? — изумилась Тереза.

Бывший муж между тем вспомнил про цветы и торжественно вручил их. Тереза пожала плечами, но взяла. Александр галантно распахнул перед ней дверь черного блестящего автомобиля и, когда они устроились внутри, скомандовал:

— Поехали!

Он был такой веселый, оживленный. Таким она его помнила только по первым встречам. Тереза не хотела с ним разговаривать, она не видела в этом никакого смысла. К тому же от запаха лилий у нее немедленно заломило виски и затылок. Она понимала, что он сейчас думает об их жизни, об их былой любви. О том, что было раньше. Было. Было. Было… И Тереза молчала, не собираясь ему помогать и первой начинать разговор. Она не могла простить ему себя. Ту, прошлую, преданную им. Ту, что умела чувствовать. Ту, которой были интересны люди вокруг…

Александр тоже молчал. Он так обрадовался, увидев ее. Вдруг понял, как соскучился, сколько времени упущено. Сколько ей всего надо рассказать… И все те мелочи, которых он не замечал, которые порой его раздражали, вдруг стали милыми и значимыми. Ее улыбка, от которой сначала теплеют глаза, а потом она проступает на губах. Ее непослушные локоны, разлетевшиеся по плечам. Брелок на сумке в виде черепахи, который теребит Тереза…

Но бывший муж вдруг понял, что не знает, как с ней заговорить. Ему было неловко и стыдно. Он вспомнил, насколько виноват. Еще и этот безумный разговор о разделе имущества… Если бы он промолчал тогда сам и не дал говорить Яне…

Александр тяжело вздохнул и начал:

— Тереза, я очень виноват.

— Совершенно верно, — не стала с ним спорить бывшая жена.

— Однако я хочу вернуть свою жизнь назад.

— В каком смысле? — Тереза чуть подалась вперед. — Вы позволите? — обратилась она к водителю и переложила цветы со своих коленей на переднее сидение. Сил терпеть этот запах и головную боль больше не было. Потом она посмотрела на Александра.

— Я хочу обратно свою семью: тебя, мальчиков, — продолжил он. — Хочу, чтобы все было по-прежнему. В идеале мне бы хотелось, чтобы ты вернулась на работу в университет и опять занялась делом… Впрочем, это неважно. Можешь писать свои книги, если тебе так хочется.

— Замечательно, — пробурчала себе под нос Тереза, — щедро. И удивительно вовремя.

— Что, прости?

— Великолепно, — громче повторила Тереза, но особого удовольствия в ее голосе бывший муж не расслышал, — скажи, пожалуйста, куда мы направляемся?

— Ужинать в ресторан.

— Остановитесь, пожалуйста, где это возможно, — обратилась Тереза к шоферу, тот кивнул. — Саша, я не люблю ресторанов. Я ем в них лишь по очень большой необходимости.

— А что же ты любишь? — не преминул обидеться бывший муж.

— Саша, тебе не кажется, что интересоваться этим после пятнадцати лет супружеской жизни, развода и раздела имущества, по меньшей мере, глупо?

Машина остановилась.

— Подождите нас, пожалуйста. Нам надо поговорить, — попросила Тереза водителя. — Мы немного пройдемся.

Она вышла и огляделась. Проехали они немного. Напротив возносились в серое небо желтые купола Александро-Невской лавры, подсвеченные огнями. От свинцовой воды Невы тянуло сыростью.

— Тереза, — окликнул ее бывший муж.

— Саша, ты любишь серые костюмы в едва заметную полоску, — стала говорить Тереза, старательно разглядывая реку. — В идеале — Хьюго Босс. Ты их покупаешь в Германии на рождественских распродажах. Галстуки завязываешь одинарным виндзором. Я помню, что ты учился и завязывал его сначала на коленке. И только потом — как положено, перед зеркалом, на шее. У тебя долго не получалось, но ты справился. Ты очень настойчивый человек. Далее… Ты любишь рыбу. Почти не ешь мяса, за исключением отварной говядины с бульоном. Из напитков — зеленый чай. Сорт «Зеленый порох». И никаких чайных пакетиков. Из авторов — Маркес «Сто лет одиночества». Мне продолжать? Одеколон? Марка телефона?..

— И к чему это? — он выглядел не то чтобы раздраженным, скорее озадаченным.

— Саша, а теперь скажи мне, пожалуйста, — Тереза была в странном состоянии, почти в исступлении, — скажи мне, что люблю я?

— В смысле?