Выброшенный ребенок

Все дети плакали, особенно Мария Петерс. Она встала и подошла к Иоганну, который все еще находился без сознания. Она не смотрела на учителя и не думала об ударах, которые могли обрушиться на нее. Наклонившись к Иоганну, она увидела у него на голове кровь. Тут подошел учитель и развязал мальчиков. Он схватил их за плечи и грубо усадил на место; от резкого движения они пришли в себя. Детям было жаль маленьких мальчиков. После окончания занятий они почти не могли идти; Мария вела их домой за руку.

Дитрих Кнельзен стоял в своей комнате у окна и смотрел, как дети один за другим покидали школу.

- Оба эти мальчика вызывают у меня отвращение,- начал он, обращаясь к своей жене — Им вообще не нужно бы ходить в школу.

- Ну, если ты будешь продолжать так обращаться с ними, они долго не протянут. Дерксены могли бы растить Иоганна в хлеву, так как его место там. Ведь они вытащили его из свиного навоза.

Учитель увидел, что Маргарита Гардер и Герта Вибе стоят у забора и о чем-то беседуют между собой. Он обернулся к жене:

- Иди посмотри, чем занимаются в Хайбодене; здесь женщины стоят у заборов и болтают.

- Это уж слишком,- говорила в это время Герта.- Я видела, как Петя шел из школы. Я думала, что он упадет. Я подошла к нему и спросила, что случилось. Он громко заплакал и рассказал, как учитель избил его. Он избил и Иоганна так, что у мальчика пошла кровь.

Обе до предела взволнованные женщины решили идти к Дерксенам. Когда они пришли туда, Мария как раз мыла Иоганну спину. Она воскликнула:

- Это ужасно — так измываться над ребенком!

Из ее глаз текли слезы, так как всякий раз, когда она дотрагивалась до спины ребенка, тот начинал стонать. Маргарита Гардер была готова идти в школу и устроить учителю головомойку.

Мария помазала спину Иоганна мазью, надела на него чистое белье и сказала:

- Теперь ложись отдохни, а я приготовлю ужин.

«Нужно что-то делать,- думала она, механически выполняя работу на кухне,- Не можем же мы посылать невинных детей на истязание. Я пойду к старосте Петерсу и скажу ему, что если ситуация не изменится, наш Иоганн останется дома».

После обеда, убрав все, Мария отправилась к Пеннерам, намереваясь предложить Якову пойти вместе с ней к старосте. Однако хозяина дома не оказалось, а его жена заявила:

- Не нужно сразу же бежать к старосте из-за такой мелочи. Мальчикам лишняя взбучка не повредит.

- Но в чем же они виноваты? — возмущенно возразила Мария,— Давайте лучше так воспитывать детей, чтобы они потом могли сказать нам доброе слово.

— Мне не нужно добрых слов от Пети. Я не могу видеть его.

Мария сама пошла к Петерсу. Войдя в дом старосты, она поняла, что он уже все знает, так как на этот раз дети, придя со школы, все рассказали родителям. Жена Петерса сразу же спросила:

- Ты пришла из-за Иоганна?

Мария выразила свою жалобу и заодно рассказала о том, что сказала Зузанна Пеннер. Староста выглядел явно возмущенным; видно было, что и ему это дело не по душе. Он обещал разобраться с учителем.

Вечером Петерс пошел к Вибе и попросил его пойти с ним к учителю. Увидев, что оба мужчины приближаются к его дому, Кнельзен приготовился к неприятной встрече. Когда они вошли, он с насмешкой спросил:

- Ну, что нового? Я уже давно пришел к выводу, что в Хайбодене случается много нового, так как здесь часто можно видеть женщин, стоящих у забора и болтающих друг с другом.

— Новое есть,— отозвался Петерс,— именно поэтому мы оба и пришли сюда, чтобы выяснить, почему с нашими детьми так жестоко обращаются? Это ведь действительно неоправданная жестокость: так избить обоих мальчиков. Разве это христианское воспитание? Вместо любви тебя до третьего и четвертого поколения будет преследовать ненависть детей. Мы хотим, чтобы такие истории больше не повторялись.

— В школе я хозяин,- высокомерно заявил Дитрих,- Здесь я делаю то, что считаю нужным. Если Дерксены не могут дома воспитывать своего олуха, я буду его учить здесь. У меня нет никакой жалости к этому подкидышу!

Петерсу этого было достаточно. Он встал, стукнул кулаком по столу и медленно, с расстановкой сказал:

— Дитрих, за свои злые мысли и дела ты некогда, я думаю, горько раскаешься. Иоганн такой же человек и образ Божий, как и ты. Как ты посмел поднять руку на Божье творение?

— И по отношению к Пете,- вмешался Дукель,- тебе нужно проявить хоть немного любви: ведь дома ее к нему никто не проявляет. Вот и получается, что он из одной беды попал в другую. Кнельзен, Кнельзен, как ты собираешься когда-то ответить за все это?

Учитель возразил, что жена Пеннера одобряет его метод воспитания.

— Мальчики, как только поправятся, снова придут в школу, и если подобное повторится хотя бы еще раз, то знай, Кнельзен, что тебе придется убираться отсюда со всеми своими пожитками! — Последние слова Петерс почти выкрикнул, так как был готов теперь же совершить суд над ним - настолько его рассердили последние слова учителя.

Петерс и Вибе ушли. Учитель с треском захлопнул за ними дверь и пошел к жене.

— Они собираются указывать мне, что я должен и чего я не должен делать! — возмущался он.