Вычеркнутый из жизни. Северный свет

– Он все равно уперся бы. Такой упрямый старый дурак ни за что не сдастся – и сантименты не позволят, и самолюбие. Нам придется его сломать. Сюсюкающий ханжа, служитель общества! Как вам понравилась эта дыра? Прямо какой-то каменный век. Ни единого подъемника на всю лавочку. А заметили старушенцию на заднем плане? Просто дух мамаши Гамлета. И бородатые предки по стенам… и побуревшая литография «Открытие Манчестерского судоходного канала, 1894 год» над столом…

Смит перестал слушать. Ему надо было подумать о многом. Он, естественно, испытывал глубокое разочарование – вместо быстрого завершения дела им предстояли теперь многие месяцы напряженной и ответственной работы, – но нисколько не пал духом. Зато у него будет больше возможностей показать Сомервиллу, чего он стоит. Как только они вернулись в отель, он позвонил в главную редакцию и доложил о результатах мистеру Грили, своему непосредственному начальнику. После долгого разговора, получив новое подтверждение прежних инструкций, он сообщил Наю:

– Продолжаем действовать точно по плану. Не беспокойтесь, может быть, и не так скоро, но мы с вами доведем это дело до конца.

– «Мы с вами»! – передразнил его Най. – Теперь мы просто марионетки. Господа в Лондоне будут дергать ниточки, а мы здесь – расхлебывать эту кашу.

– Нет, нам предоставлена полная свобода действий. Грили сам так сказал.

– Ну, будь по-вашему. Но если мы это дело провалим, нам конец.

Смит взглянул на часы. Было уже начало пятого, и, хотя ему больше всего хотелось как следует подзакусить и выпить чая, он решил, что времени терять нельзя.

– Поедем сейчас же в Моссберн. Чем скорее мы внесем там задаток, тем лучше.

Глава 6

Вскоре после того, как Смит и Най ушли, Генри покинул редакцию и поехал прямо домой. Он не застал ни жены, ни Дороти. Они, как сообщила ему Ханна, пошли с миссис Бард в «Одеон» смотреть новый фильм. Почти не притронувшись к ужину, Генри поднялся в свой кабинет – бывший чердак, выходивший окном в сад, – где хранились его книги и коллекция стаффордского фарфора. Генри сидел там до позднего вечера, пытаясь, несмотря на тяжесть в голове, обдумать события последних дней, которые неминуемо должны были в корне изменить привычный уклад его жизни и в лучшем случае надолго омрачить ее тревогой и страхом. Он старался убедить себя, что обещание основать новую газету – только пустая угроза. Но нет, это было не так. Старший из них, Смит, – тот, кто вел переговоры, – неуклюжий, нескладный толстяк с лунообразным серьезным лицом, производил впечатление человека рассудительного, правда не особенно умного, но, вероятно, добросовестного и, несмотря на некоторое самодовольство, доброжелательного и честного – итог получился скорее положительный. Его спутник, к несчастью, казался гораздо более опасным: невозмутимый и цепкий, злой и острый на язык, с колючим взглядом – короче говоря, одинокий волк. Генри инстинктивно чувствовал, что этот человек сильнее и несравненно умнее первого, что именно его и следует опасаться. Слово «опасаться» вдруг показалось Генри таким нелепым, что он разом опомнился и успокоился. Теперь положение представлялось ему куда менее тревожным, будущее – более светлым. Позиции его газеты были на редкость прочными, она пользовалась поддержкой – даже любовью – всего города. Так как же сможет ее вытеснить какой-то грязный листок, основанный самой бульварной из всех бульварных лондонских газет? «Северный свет» перенес на своем веку много невзгод. Перенесет и эту.

На следующее утро Генри пришел в редакцию в бодром настроении. Он был готов ко всему. Ждать пришлось недолго. Мисс Моффат, не успев поздороваться, протянула ему предназначенную для раздачи прохожим афишку, покрытую подтеками еще не просохшей типографской краски, и сказала:

– Они купили «Моссбернскую хронику».

Он мог бы это предвидеть! Моссберн находился всего в двенадцати милях от Хедлстона, а Герберт Рикаби, престарелый издатель «Хроники», еженедельника, печатавшего материалы, касающиеся только этого сельскохозяйственного района, давно уже хотел продать ее. Хотя возможности «Моссбернской хроники» были пока очень невелики, однако ее можно было использовать для начала кампании и дальнейшего расширения операций. Генри просмотрел афишку. В ней сообщалось о переходе газеты в новые руки, а также о том, что теперь она называется «Ежедневной хроникой» и ее всегда можно будет найти в Хедлстоне и его окрестностях. Затем шли преувеличенные восхваления ее будущих достоинств.

Мисс Моффат внимательно следила за выражением его лица.

– Человек десять с биржи труда раздают эти афишки сотнями, а у вокзала расхаживают сэндвичмены.

– Ну что ж, – сказал Пейдж, – по крайней мере, мы знаем теперь, чего нам ждать.