Вычеркнутый из жизни. Северный свет

– Из той суммы, которая была выделена на эту злосчастную затею, осталось меньше десяти тысяч фунтов. Если считать, что доходы и расходы будут держаться на нынешнем уровне, я полагаю, что эта сумма уйдет у вас меньше чем за полтора месяца. И что, позвольте вас спросить, будете вы тогда делать?

– Мы, естественно, надеемся… мы ведь почти у цели… словом… мы рассчитываем, что нам дадут новые фонды.

Грили энергично покачал головой:

– Мне очень жаль вас, Смит, я знаю, вы хороший и добросовестный работник, но я не осмелюсь посоветовать мистеру Сомервиллу выделить вам дополнительные средства. С моей точки зрения, расходы по этой затее придется списать в убыток, если, вопреки ожиданиям, не подвернется нечто такое, что в корне изменит дело. – Подняв глаза, он заметил, что Най в упор смотрит на него, и недовольным тоном, каким обычно с ним разговаривал, добавил: – Возможно, мистер Най что-нибудь предложит.

– Вообще-то говоря, – сказал Най, – я действительно могу кое-что предложить.

Он не торопясь закурил сигарету. Он не позволит запугать себя этому Грили, который хотя и часто посещал обеды в Высшей юридической корпорации и заседал в коллегии королевских адвокатов, но, по его, Ная, мнению, был скупердяй и сухарь, пытавшийся урезать ему содержание, когда он был в Америке; больше того – однажды Най даже видел, как Грили менял шестипенсовую монету у киоска на Паддингтонском вокзале, чтобы дать носильщику три пенни на чай. Однако сейчас у Ная не было ни малейшего желания озлоблять его. И потому, призвав на помощь весь свой такт и благоразумие, он начал:

– Мне кажется, вы оба смотрите на дело несколько односторонне. Вы до того увлеклись своими цифрами, издержками и процентами, что ничего, кроме них, не видите. Начать выпускать «Хронику» было не так-то легко: этот парень Пейдж оказался куда сильнее, чем мы предполагали, и, несмотря на уйму первоклассной рекламы, над которой, кстати говоря, я немало потрудился, мы потеряли изрядную сумму и не сумели расчистить себе поле деятельности. На это вы сейчас и обращаете прежде всего внимание. Так вот, мистер Грили, пока вы в главной редакции ломали руки, наблюдая за нами, я изучал другую сторону дела. Прежде всего я начал выяснять то, что мне было не совсем понятно. Должен сказать вам, что Пейдж терял капитал так же неотвратимо, как и мы. За последние два месяца он прилагал отчаянные усилия, чтобы добыть побольше денег. Пять недель назад он был в банке и просил о займе. Ему отказали. Он пошел к председателю правления и все равно получил отказ. Что происходит дальше? Он стал выжимать деньги, откуда только мог. Счета сыпались на него со всех сторон, и вот он заложил дом, сдал свою страховку, продал коллекцию фарфора, занял несколько сот фунтов у своего помощника и по договоренности с некоторыми старыми служащими даже уменьшил им жалованье на двадцать процентов. Однако это еще вовсе не означает, что он находится на последнем издыхании и не может доставить нам никаких неприятностей. В то же время это свидетельствует о том, что он в очень тяжелом положении и что достаточно одного последнего удара, чтобы прикончить его.

Грили вначале слушал довольно спокойно, но сейчас он нетерпеливо заерзал от любопытства.

– Если в том, что вы говорите, и есть доля истины, то ведь такое положение может тянуться до бесконечности. Да и откуда, если пользоваться вашей терминологией, может последовать этот удар, который прикончит его?

Най наклонился к нему и заговорил медленно и обстоятельно. Хотя он и очень не любил коммерческого директора, но теперь важно было убедить его и заручиться его поддержкой.

– Здание редакции «Северного света» принадлежит Пейджу. Но ему не принадлежит типография. Она была собственностью некоего мистера Харботла, близкого друга отца Пейджа, и сейчас принадлежит вдове этого Харботла. Многие годы «Свет» арендовал это помещение по более или менее сходной цене на основе ежегодно возобновляемого давнего дружеского соглашения – у меня здесь лежит фотокопия арендного договора.

Грили слушал с напряженным вниманием, но настороженно: Най вступил на знакомую ему территорию. Что же до Смита, тот даже рот приоткрыл, словно загипнотизированный.

– Я разузнал об этом больше месяца назад, и, должен вам сказать, это было не просто. Что же я предпринял? Ничего. Мне не хотелось сразу приниматься за миссис Харботл. Но примерно в начале июня через посредство Балмера – того типа, который перешел к нам от Пейджа, – я сумел познакомиться со старухой. Подладиться к ней было нелегко, я пил с ней чай и как бы случайно заводил разговор об аренде, доказывая, что она изрядно теряет на такой низкой арендной плате, и, немало потрудившись, подвел ее к мысли продать типографию… нам. Теперь можете себе представить, в каком положении окажется Пейдж, которому и без того очень туго приходится, если в один прекрасный день он вдруг обнаружит, что ему негде печатать свою газету!

– Какую чушь вы порете! – воскликнул Грили. – Покажите-ка мне копию арендного договора.