Вычисляя звезды

– Посмотрите, кто к нам пришел! – Дон поставил самолет на стойку и повернулся к маленькой девочке. – Рита, это моя подруга, Элма Йорк.

– Как поживаете, миссис Йорк?

Дон назидательно поднял палец.

– Вообще-то ее следует называть доктором Йорк, поскольку она – доктор. Она доктор, но не врач.

– Как так? Доктор, но не врач? А разве такое бывает?

У меня защипало глаза, поскольку подобного начала я не предвидела. Я сообщила:

– Полагаю, что Волшебник совершенно прав. У меня докторская степень по физике и математике в Стэнфорде. Тем не менее большинство людей называют меня просто миссис Йорк.

– Ну, сегодня вы именно доктор Йорк, поскольку я намерен разобраться с некоторыми вопросами физики, и для этого мне настоятельно потребуется ваша помощь. – Дон поднял модель самолета. – Видите ли, я здесь просто пытаюсь объяснить Рите законы аэродинамики.

– Буду весьма рада вам в этом помочь.

Я подошла к отметке, нарисованной для меня на полу мелом, и мистер Волшебник снова наклонился к Рите.

– Также замечу, что доктор Йорк к тому же еще и пилот.

Рита улыбнулась, и улыбка ее была непревзойденной. Детской. Артистичной.

Она произнесла:

– Отлично! Она-то нам и поможет разобраться в том, как летают самолеты.

– Безусловно, поможет. – Мистер Волшебник тоже артистично улыбнулся. – А еще, надеюсь, она нам и с движителями ракет разобраться поможет. Но с ракетами давай разберемся позже. А пока посмотрим на крыло самолета.

* * *

Мы поднимались в нашу квартирку, и мою сумку тащил Натаниэль. Он отвел сумку в сторону, когда мы проходили мимо блондинки из квартиры 3Б. Та, пошатываясь, спускалась по лестнице. Туфли ее были на высоченных каблуках, а губы накрашены ярко-красной помадой. В руке у нее была зажата уже початая бутылка. В общем, все наводило на мысль о том, что двинулась она на ночную прогулку.

Она мне улыбнулась.

– Видела вас прошлой ночью по телевизору.

– Правда? – Я ухватилась за перила и неопределенно ей улыбнулась. Подумала, следует ли мне сказать «спасибо», да все же воздержалась.

– Прежде мы жили-поживали рядом, а я и не знала, что вы столь умны!

Ее передние зубы были безобразно желты от табачного дыма, и одному только богу было известно, как ей удавалось и позволить себе табак в изобилии, и своевременно оплатить арендную плату.

– Спасибо на добром слове, – слегка растерянно обронила я.

Натаниэль сделал шаг назад, ко мне. Проговорил:

– Моей жене поскорей бы уж домой. Только-только вернулась из Чикаго.

– Чикаго! – почти нараспев произнесла соседка. – Да, там чудесно!

Я протиснулась мимо нее.

– Я почти ничего там не увидела. Только в телестудии побывала, а потом сразу же домой вернулась.

Повернувшись на лестнице, она сосредоточенно посмотрела на меня снизу вверх и сложила вместе ладони.

– Подумать только, я знаю кого-то, кто выступал по телевидению.

Знает меня? Мы жили в квартирах, двери которых выходили в один и тот же коридор, но я понятия не имела, как ее зовут. Мы просто иногда друг друга видели на лестнице.

– Я сама с трудом в это верю.

– На что это было похоже? – Она сделала шаг ко мне.

Натаниэль, положив руку мне на плечо и притянув к себе, сказал:

– Уверен, дамы, не останови вас, так вы всю ночь проболтаете, но поймите же, что я не видел свою жену целых два дня. Может, поговорите позже?

– Конечно, конечно! – Соседка хихикнула. – Поговорить позже тоже будет здорово. А теперь спокойной ночи!

Мы тоже пожелали ей «спокойной ночи» и вбежали на свой этаж. Натаниэль оглянулся напоследок через плечо и спросил меня:

– Правильно ли я сделал, что вызволил тебя?

– Разумеется, дорогой. – Я говорила тихо, поскольку звуки по лестничной клетке разносились гулким эхом. – А ты хоть ее имя знаешь?

Он покачал головой:

– Полагал, что его знаешь ты. Да не беда, завтра взглянем на ее почтовый ящик. Однако сегодня вечером… Я очень скучал по тебе.

– Признаюсь, я тоже. – Я наклонилась, но чмокнуть его в щеку не смогла, поскольку он возился с ключами, и оттого лишь спросила: – Как мне восполнить время своего отсутствия?

– Хм… – Он повернул ключ в замке и толкнул дверь. – Я, как и прежде, всегда думаю о том, как бы убедить тебя впредь не странствовать, а оставаться дома.

– Меня-то и не было всего две ночи. Разве стоило о том… – Пронзительно зазвонил телефон, но я все же закончила фразу: – Беспокоиться?

Натаниэль нажал на настенный выключатель. Тот привычно щелкнул, но светлее в комнате не стало.

– Должно быть, пробки перегорели, – предположил Натаниэль. – Уверен, проблему вскоре решу.

А на другом конце комнаты все настырно звонил и звонил телефон.

Я поспешно, не разуваясь, прошла через нашу комнатенку. Абсолютно темно не было, поскольку свет все же проникал из общего коридора через проем незатворенной двери и через окна снаружи, где присутствовало городское освещение.

Я подняла трубку. Сказала в нее:

– Элма Йорк слушает.

– Меня слушает знаменитый доктор Элма Йорк? – Смех моего брата немедленно вызвал в моем воображении его лицо. Вспомнилось также, что, когда он улыбается, в уголках его глаз неизменно появляются морщинки – гусиные лапки.

– Да перестань же ты. Никто меня так не называет.