Вычисляя звезды

Мы добрались до квартиры, и там гигантский конверт сразу же занял бо́льшую часть кухонного стола. Я обошла его, будто конверт был коброй или чем-то столь же смертоносным. Натаниэль сел за стол и вытащил из портфеля чертеж ракетного ускорителя, над которым работал, когда я вчера наконец уболтала его покинуть свой кабинет.

– Подозрительно похоже, что кое-кто собирается работать в Шаббат… – Я открыла холодильник и порылась в нем, пытаясь сообразить, что у нас будет на ужин.

– А ты, как я погляжу, в Шаббат готовить вознамерилась. – Он подмигнул мне. – А что до меня, то, выходя за меня замуж, ты уже и тогда знала, что я – никудышный еврей.

– Я всего лишь своим предположением с тобой поделилась.

– М-м-м-гм… Полагаю, что если ты сама не намереваешься соблюдать правил субботы, то и шантажировать меня субботой тоже не надо.

– Будь по-твоему, нарушать правила не стану. – Я захлопнула дверцу холодильника. – А готовить начну лишь после окончания Шаббата, а солнце сегодня зайдет не раньше девяти вечера. Но сразу говорю, что делать я это если вообще и стану, то только если ты возьмешь сегодня полноценный выходной.

– Подожди, подожди… Очевидно, ты отговариваешь меня от работы, и если я твоим уговорам все же поддамся, то в качестве награды ты не станешь меня кормить? – Натаниэль постучал карандашом по подбородку. – Хм… Не находишь ли, что твои посулы лишены даже самой элементарной логики.

– О, если хочешь, так я тебя, дорогой, все же накормлю до захода солнца. Мясной нарезкой и чувством вины. – Я засмеялась и, усевшись напротив него, подтянула к себе конверт. – Но это чуть позже, а прямо сейчас посмотрю я таки, что там.

Он, засмеявшись, встал и поцеловал меня в затылок.

– Я сооружу для нас обоих бутерброды, и если я окажусь прав и письмо это – от твоих фанатов, то тогда…

– Что тогда?

– Тогда тебе придется поломать себе голову и придумать достойный способ вознаградить меня за то, что я оказался прав.

– Праведность сама по себе является наградой. – Я вскрыла конверт, и оттуда выпало еще несколько конвертов поменьше. – Вот тебе и раз!

– Ха! – Натаниэль открыл холодильник и снова сказал: – Ха!

– Бутерброды, муженек. – Адрес на некоторых конвертах был выписан красивым почерком чернилами, на других же – вкривь и вкось цветным карандашом. Ошеломленная, я взяла один из конвертов с надписью карандашом и громко рассмеялась. – Послание адресовано Леди-Астронавту – ну… Точнее, Ледди-Астронауту.

– Так тебя впредь и буду ласково называть, дорогая. – Натаниэль поставил чашку чая со льдом на стол рядом со мной. – Куриная грудка на ржаном хлебе тебя нынче устроит?

– Ага. И немного лука туда еще, пожалуйста. – Я вскрыла письмо, адресованное Ледди-Астронауту, и извлекла из конверта вырванный из прописей, испещренный пятнами от мелков и отпечатками детских пальцев лист. – О… Мое сердце сейчас разобьется. Послушайте-ка только: «Драгой Ледди-Астронаут, я хочу с вами отправиться в космос. У вас есть корабль “рокет”? Я хочу корабль “рокет” на Рождество. Ваш доруг, Салли Хардести». А еще там изображена ракета.

– Подожди, то ли еще будет, когда ты действительно попадешь в космос. – За моей спиной загремела посуда – это Натаниэль принялся изготавливать бутерброды. – Тогда нам, несомненно, придется приобрести почтовый ящик значительно крупнее нынешнего.

– Если попаду, и то – большущее «ЕСЛИ», а на пути к нему есть еще и множество «если» поменьше, и уж совсем крошечных «если».

Я засунула письмо Салли обратно в конверт и отложила в сторону. Пока не закончится Шаббат, ответить ей я все равно не могла, но сортировать письма была вполне вправе.

– У меня есть вера…

– Откуда ж она взялась? Ведь ты же только что сам заявлял, что ты – никудышный еврей.

– Я верю в тебя, моя дорогая. Кстати говоря, мне бы не помешала твоя помощь в расчетах орбитальных параметров. – Натаниэль вытащил из хлебницы буханку и положил ее на столешницу.

– Используй, пожалуйста, разделочную доску.

– Именно так я и намеревался поступить. – Натаниэль отложил в сторону нож и, на несколько секунд замолкнув, извлек из-под раковины разделочную доску. Затем продолжил: – Полагаю вполне возможным, минуя траекторию свободного возврата, сразу вывести корабль на орбиту вокруг Луны. Сделав так, мы сэкономим и время, и топливо.

– И подвергнем жизни астронавтов значительным дополнительным рискам.

Я придвинула к себе еще одно письмо и, просунув палец под клапан, вскрыла его. Начала читать:

Дорогая доктор Йорк, я и не знала, что девушкам разрешено быть докторами…

– Я не говорю, что следует пропустить околоземную орбиту. Речь идет лишь о транслунной. В сентябре мы отправляем беспилотник вокруг Луны. Он сделает снимки обратной стороны нашего естественного спутника, а заодно опробует перспективность предложенного мною варианта движения, так что дополнительному риску людей мы почти не подвергнем…

…А мне бы хотелось стать доктором…