Выдающийся ум: мыслить как Шерлок Холмс

Заключение

Вальтеру Мишелу было девять лет, когда он пришел в подготовительный класс начальной школы. И это не значит, что родители пренебрегали его образованием: просто мальчик не говорил по-английски. Шел 1940 год, семья Мишела только прибыла в Бруклин. В числе немногих еврейских семей ей посчастливилось покинуть Вену вскоре после захвата ее нацистами весной 1938 г. Причина заключалась не только в везении, но и в предусмотрительности: семья обнаружила принадлежавшее давно умершему деду с материнской стороны свидетельство о гражданстве США. Видимо, он получил его, пока работал в Нью-Йорке в 1900 г., прежде чем вновь вернулся в Европу.

Но, отвечая на вопрос о самых первых воспоминаниях, Мишел заговорил бы не о том, как молодчики из гитлерюгенда наступали ему на новенькие ботинки, толкаясь на тротуарах Вены. И не о том, как его отца и других мужчин-евреев вытаскивали из квартир и заставляли маршировать по улицам в одних пижамах, с ветками в руках, изображать пародию на традиционное еврейское шествие в честь начала весны. (Отец Мишела перенес полиомиелит и не мог передвигаться без трости. Поэтому маленькому Мишелу пришлось смотреть, как его толкают из стороны в сторону в толпе.) Вряд ли он вспомнил бы и бегство из Вены, время, проведенное в Лондоне, в гостях у дяди, и переезд в США, когда началась война.

Скорее всего, Мишелу вспомнились бы первые дни в подготовительном классе, когда ему, едва способному произнести по-английски несколько слов, пришлось сдавать тест на коэффициент интеллектуального развития. Неудивительно, что результаты теста оказались неважными. Выросший в условиях другой культуры, Мишел сдавал тест на чужом языке. Тем не менее его учительница была поражена. По крайней мере, так она сказала Мишелу, не скрывая разочарования. Ведь иностранцам положено быть умными! Она ожидала от него гораздо большего.

Итог похожей истории для Кэрол Дуэк оказался прямо противоположным. Когда она училась в шестом классе – по случайному совпадению, тоже в Бруклине, – ей, как и остальным ученикам, дали тест на IQ. А затем учительница сделала то, что сегодня вызвало бы немало вопросов, а в те времена встречалось нередко: рассадила учеников по количеству набранных баллов. Самые «умные» ученики были усажены поближе к учителю, а те, кому не так повезло, – дальше от него. Этот порядок был неизменным, и тем ученикам, которые показали невысокие результаты, не разрешали даже выполнять такие обычные классные обязанности, как стирать с доски или нести флаг на школьных собраниях. Им постоянно напоминали, что их IQ не на должном уровне.

Самой Дуэк повезло: ей досталось первое место. Она набрала больше всех баллов в классе. Но в происходящем было что-то неправильное. Дуэк знала: достанься ей другой тест, она оказалась бы менее умной. Неужели все так просто – надо лишь набрать определенное количество баллов, чтобы твой интеллект был признан высоким?

Много лет спустя Вальтер Мишел и Кэрол Дуэк встретились в Колумбийском университете. (На момент написания этих строк Мишел по-прежнему работал там, а Дуэк перебралась в Стэнфорд.) Оба стали видными исследователями в области социальной и личностной психологии (несмотря на то что Мишел на 16 лет старше), оба приписывают последующее развитие своей карьеры тому давнему тестированию и желанию исследовать такие якобы неизменные вещи, как личностные черты и интеллект, которые можно оценить с помощью простого теста и по его результатам предопределить будущее человека.

Несложно догадаться, как Дуэк пришла к вершине академических достижений. Ведь она была самой умной в классе. А как же Мишел? Как мог человек, который в классе Дуэк очутился бы на самой последней парте, стать одним из выдающихся психологов ХХ в., автором знаменитого «эксперимента со сладостями», исследующего силу воли, а также основателем принципиально нового подхода к изучению свойств личности и их оценки? Что-то здесь не так, и причина кроется не в интеллекте Мишела или в его заоблачной карьере.