Выдержал, или Попривык и вынес

— Ничего смшного не было и глупо было со стороны этихъ дураковъ смяться надъ этимъ. Сначала я былъ сильно разсерженъ, и непремнно бы убилъ этого длиннаго, толстаго увальня, называемаго хэнкъ, если бы не боялся при этомъ искалчить шесть иди семь невинныхъ, вы знаете, мой старый «Allen» такъ разрушительно понятливъ. Я бы желалъ, чтобы эти бродяги торчали на дерев, они бы, небось, не смялись тогда. Была бы у меня хотя лошадь стоящая, но нтъ, какъ только она увидала, что буйволъ, зареввъ, бжитъ на нее, она тотчасъ же встала на дыбы. Сдло уже стадо спалзывать, я обнялъ шею лошади, прижался къ ней и началъ молиться. Вдругъ она встала на переднія ноги, поднявъ заднія, и буйволъ, увидя такое зрлище, остановился, недоумвая, роя землю копытами и издавая страшное мычаніе. Онъ, однако же, опять двинулся на насъ и такъ страшно заревлъ, что я испугался его близости, но лошадь моя положительно обезумла и какъ бы впала въ столбнякъ; я не солгу, если скажу, что она отъ страха встала на голову и простояла такъ съ четверть минуты, проливая слезы. Она положительно лишилась разсудка и не знала и не понимала, что длала. Буйволъ снова сдлалъ на насъ нападеніе, тогда лошадь моя, присвъ на вс четыре ноги, сдлала отчаянный прыжокъ и въ продолженіе десяти минутъ скакала быстро и такъ высоко поднимая ноги, что буйволъ въ нершимости остановился, сталъ чихать, кидать пыль поверхъ спины и при этомъ ревть, полагая, вроятно, что упускаетъ хорошій завтракъ, въ вид тысячной лошади изъ цирка. Сначала я былъ на ше, на лошадиной, конечно, а не на буйволовой, потомъ очутился подъ шеей, потомъ на круп, иногда головой вверхъ, иногда головою внизъ, и я вамъ скажу, что плохо и скверно при такой обстановк сознавать близость смерти. Вскор буйволъ возобновилъ свое нападеніе и (какъ мн показалось, хотя наврно, не знаю, потому что не тмъ былъ занятъ) стащилъ часть хвоста моего коня; но что-то заставляло мою лошадь упорно искать одиночества, внушало гнаться за нимъ и достичь его. И тогда любопытно было видть быстроту этого стараго скелета съ паукообразными ногами, а буйволъ погнался за нимъ; голова внизъ, высунувъ языкъ, хвостъ кверху, рыча и мыча и положительно скашивая все по пути, роя землю рогами, швыряя песокъ вихремъ вверхъ! Клянусь, то была яростная скачка! Я съ сдломъ снова очутился на круп лошади, съ уздой въ зубахъ и держась обими руками за сдло. Сначала мы далеко оставили собакъ за нами, потомъ пролетли мимо осла-кролика, настигли кайота и достигали уже дикую козу, какъ вдругъ подпруга лопнула и я былъ выброшенъ на тридцать ярдовъ влво, а когда сдло спускалось по лошадиному крупу, она лягнула съ такою силою, что оно взлетло на четыреста ярдовъ вверхъ на воздухъ; дай Богъ мн умереть сейчасъ же, если это не было такъ. Я упалъ какъ разъ у единственнаго дерева, растущаго на протяженіи девяти смежныхъ участковъ (это каждый могъ видть простымъ глазомъ). Въ слдующую секунду я ухватился за дерево всми ногтями и зубами, потомъ, раскорячившись на главномъ сук, проклиналъ свою участь. Но буйволъ въ моихъ рукахъ, если только не придетъ ему въ голову одна вещь; этого-то я и боялся, и боялся весьма серьезно. Съ одной стороны была надежда, что это ему не придетъ въ голову, а съ другой стороны, наоборотъ, шансовъ было мало. Я уже ршилъ, что мн длать, если буйволу придетъ это на умъ. Съ мста моего до земли было немного выше сорока футовъ. Я осторожно распуталъ ремень съ моего сдла.

— Какъ съ сдла? Разв вы сдло взяли съ собою на дерево?

— Взять сдло на дерево? Опомнитесь, что вы говорите. Конечно, я не бралъ, никто бы этого не сдлалъ. Оно само попало на дерево при паденіи.

— А, вотъ что.

— Конечно. И такъ, я распуталъ ремень и прикрпилъ одинъ конецъ къ суку, крпость котораго могла сдержать сотни пудовъ. На другомъ конц я сдлалъ мертвую петлю и спустилъ ремень, чтобы узнать его длину. Онъ спускался на двадцать два фута, ровно на половину до земли. Потомъ я зарядилъ каждый стволъ моего «Allen» двойнымъ зарядомъ. Я былъ доволенъ и сказалъ себ: если только онъ не догадается о томъ, чего я такъ страшусь, то хорошо, но если онъ догадается, то будь что будетъ, а участь его ршена. Вамъ врно извстно, что именно то, чего мы не желаемъ, то большею частью съ нами и случается! Это врно. Я слдилъ за буйволомъ съ волненіемъ, котораго никто не пойметъ, не испытавъ такого положенія; я каждую минуту могъ ожидать смерти. У буйвола вдругъ сверкнули глаза. Я ожидалъ этого, подумалъ я; если мои нервы не выдержатъ, я потерянъ. И дйствительно, то, чего я боялся, то и случилось: буйволъ ползъ на дерево.

— Какъ, буйволъ?

— Конечно, онъ, кто же больше!

— Но вдь буйволъ не можетъ лазить!

— Не можетъ, что вы? Если вы въ этомъ такъ уврены, то значитъ не видли, какъ онъ пытался это сдлать.

— Нтъ, я даже во сн этого никогда не видлъ!

— Зачмъ же вы тогда болтаете? Разъ вы этого не видли, то это еще не значитъ, что оно не можетъ быть.

— Хорошо, согласенъ, продолжайте. Что же вы сдлали?