Выдержал, или Попривык и вынес

Вотъ гд и при какихъ условіяхъ можно возстановить здоровье. Въ это утро мы легко могли бы побороть десять такихъ личностей, какими мы были вчера — слабыхъ, во всякомъ случа. Но свтъ такъ не воспріимчивъ и такъ тяжелъ на подъемъ, что предпочитаетъ разные «курорты» и поздки за-границу здоровью. Три мсяца свободной жизни на озер Тахо возстановили и вернули бы египетской муміи ея прежнія силы и дали бы ей аппетитъ алигатора. Я, конечно, не говорю о самыхъ древнихъ и изсохшихъ муміяхъ, а о теперешнихъ, свжайшихъ. Воздухъ на вышин чистъ и прозраченъ, укрпляющій и восхитительный. И зачмъ ему таковымъ не быть? Онъ тотъ же, которымъ дышать и ангелы. Я полагаю, что нтъ такой усталости, которая, посл первой ночи отдохновенія на песк въ этой мстности, не прошла бы безслдно; не подъ кровлею, но подъ открытымъ небомъ; лтомъ дождь тутъ большая рдкость. Я знавалъ человка, который отправился туда умереть, но сильно ошибся. Когда онъ туда явился, то былъ похожъ на скелета и едва могъ стоять на ногахъ, аппетита не было никакого и онъ ничего не длалъ, какъ только читалъ сочиненія и размышленія о будущей жизни. Черезъ три мсяца онъ спалъ великолпно, всегда на воздух, лъ все, что могъ, по три раза въ день, и охотился, для развлеченія, на горамъ, въ три тысячи футовъ вышины. Онъ далекъ былъ отъ скелета, и всу былъ порядочнаго. Это не моя фантазія, а фактъ. Болзнь его была чахотка, совтую всмъ скелетамъ воспользоваться этимъ испытаннымъ средствомъ.

Я снова занялся кухнею и какъ только мы кончили завтракъ, мы вошли въ лодку и опять поплыли вдоль берега и плыли около трехъ миль, а потомъ причалили. Мстность тутъ намъ понравилась, мы ршили присвоить себ около трехъ сотъ акровъ и на дерев для памяти сдлали отмтки. Лсъ былъ сосновый, частый и густой, вышина деревьевъ доходила до ста футовъ, одно дерево къ одному. Необходимо было огородить наши владнія, а то мы не могли бы ими пользоваться; надо было срзать деревья въ нсколькихъ мстахъ и сваливать ихъ такъ, чтобы образовать вокругъ ограду (съ широчайшими промежутками, разумется). Каждый изъ насъ срубилъ по три дерева и нашелъ, что работа эта настолько ужасна и тяжела, что ршено было положиться на срубленныя деревья, если они сберегутъ нашу собственность, то отлично; если же нтъ, то Богъ съ нею, не стоило мучаться до смерти, чтобы спасти нсколько лишнихъ акровъ земли. На другой день, мы вернулись, чтобы строить домъ — домъ былъ необходимъ, чтобы удержать землю за собою. Мы поршили выстроить прочный деревянный домъ и этимъ возбудить зависть бригады, но не успли мы срубить и обтесать первое бревно, какъ намъ показалась безполезною такая образцовая работа, и мы остановились на томъ, что домъ будетъ сдланъ изъ жердей. Однакоже, два деревца, срубленныхъ и обтесанныхъ, привели насъ къ тому заключенію, что и скромне матеріалъ удовлетворитъ казенныя требованія, и потому ршено домъ построить изъ прутьевъ. Весь слдующій день мы посвятили этой работ, но она, между болтовней и частымъ отдыхомъ, шла медленно, и къ средин дня у насъ было сдлано такое маленькое возвышеньице, что, когда одинъ уходилъ срзать прутья, другому надо было оставаться, а то легко можно было не найти нашей постройки, которая имла сильное фамильное сходство съ окружающей растительностью.

Но мы были ею довольны.

Теперь мы землевладльцы, надлежащимъ образомъ захватившіе собственность и огражденные закономъ, потому мы ршили перехать и сдлать резиденцію нашу въ нашихъ владніяхъ и, насколько возможно будетъ, наслаждаться безграничной самостоятельностью.

На другой день, поздно, посл хорошаго и продолжительнаго отдыха, мы отчалили отъ стоянки бригады, захвативъ съ собою провизіи и кухонныя принадлежности, лучше сказать, мы взяли взаймы, и какъ разъ къ ночи причалили къ нашей собственной пристани.

ГЛАВА XXIII

Если была жизнь счастливе той, которую мы вели въ лсной мстности въ продолженіе двухъ или трехъ недль, то это была жизнь, про которую мн не случалось читать или лично испытать. Мы не видали человческаго образа въ теченіе этого времени, не слыхали никакихъ звуковъ, кром шума втра и волнъ, шелеста сосны и изрдка раскатовъ отдаленной грозы или грохота паденія лавины. Лсъ вокругъ насъ былъ частый и прохладный, небо надъ нами было чисто и безоблачно, солнце сіяло ярко, широкое озеро передъ нами было то гладко и спокойно, то волнисто, темно и бурливо, смотря по настроенію природы, и окружающія горы, покрытыя лсами, съ кое-гд встрчающимися земляными обвалами, пещерами и долинами, на вершинахъ своихъ блестли снгомъ и составляли прекрасную раму для общей картины. Видъ повсюду былъ очаровательный и волшебный; глаза ни днемъ, ни ночью, ни въ тихую, ни въ бурную погоду, не уставали имъ любоваться — и любовались бы постоянно, если бы не нуждались въ отдохновеніи.