Выдумка

Чья-то рука выхватывает у меня зонт и отталкивает меня. Это Пиллар. Он вернулся и собирается выстрелить. Видя, как он делает это, я ощущаю, как внутри меня разгорается пламя. Я не проиграю. Если мне суждено спасти мир, тогда, черт подери, спасу его. Делаю шаг вперед, чтобы выхватить зонт у Пиллара, и при этом вижу удивление в его глазах. Я отталкиваю его с пути и целюсь в Пекаря, который уже успел опустошить один мешок, волосы убраны с лица, поэтому я вижу его пустую глазницу. Он потешается надо мной, зная, что я не выстрелю.

— Стреляй, Алиса! — кричит Пиллар за моей спиной.

Пекарь тянется к другому мешку и открывает его, нагло глядя на меня. У меня осталась всего одна Чудовищная Зубочистка. Боясь, что я промажу, я бегу прямиком к Пекарю, целясь в него. Чем ближе, тем лучше. В это время он опустошает второй мешок. Проклятие! Он тянется за третьим.

Я бегу так быстро, и удивляюсь тому, что еще не взлетела. Я кружу вокруг огромной ванной. Ее острые помешивающие лопасти поблескивают опасным и смертельным блеском. Я боюсь подскользнуться и упасть вниз.

— Ты не можешь меня убить! — вопит он, нас разделяют дюймы.

Я не мешкаю. Я целюсь ему прямо в сердце. Это ведь должно убить его, верно?

Чудовищная Зубочистка попадает прямо в цель, но его пиджак словно сделан из стали. Одноглазый Пекарь оскаливается и высыпает третий мешок. Меня охватывает безумие, переполняет злоба и я готова взорваться. Не раздумывая, я бегу к нему, хватаю один из мешков и наношу ним удар по спине Пекаря. Кажется невозможным, что я смогу причинить вред такому большому парню. Выражение на лице Пекаря бесценно. Этого он не ожидал, согнувшись пополам на краю смесительной ванны, вцепившись руками в бортики. По-прежнему, этого не достаточно, чтобы навредить ему.

Я снова бью его. Он наклоняется ниже, едва не касаясь головой смесительных винтов. Его высокий рост помогает ему удержаться. Я собираюсь ударить его еще раз, но он выпрямляется и перехватывает у меня мешок. Судя по выражению его единственного глаза, он собирается столкнуть меня в бадью.

Пиллар вмешивается и ударяет Горгона кальянным шлангом, словно Индиана Джонс. Шланг похож на змею, обвиваясь вокруг его шеи. Горгон задыхается, а Пиллар затягивает удавку. Но Пекарь сильнее. Я бегу и помогаю Пиллару.

— Не тяни, — сетует Пиллар. — Толкни его в смесительную установку!

Горгону неким образом удается высвободить руки, и он начинает душить Пиллара одной большой гигантской ручищей. Эти двое в итоге сплетаются в битве.

— Надо было Королеве заставить тебя чихнуть посильнее, — выпаливает Пиллар писклявым голосом, его шея покраснела под давлением руки Горгона. — Чтоб у тебя и второй глаз вывалился! — Его лицо сейчас взорвется, как воздушный шарик. Он по-прежнему затягивает кальянный шланг.

Я поворачиваюсь и продолжаю пинать его, пока Пиллар затягивает удавку, но все напрасно. Я опускаюсь на колени, чтобы схватить еще один мешок, но останавливаюсь, когда вижу сияющий кухонный нож Горгона. Я поднимаю его. Он такой тяжелый. И я продолжаю смотреть на него.

— Красивый ножик, а? — Пиллар едва может говорить, Горгон все еще душит его. — Ударь его!

Не знаю, как отнестись к тому, чтобы ударить его ножом. Оружие проще. Нажимаешь на курок издали, почти не чувствуя никакой ответственности за причиненную боль…, не удивительно, что во всем мире так и убивают. Нож — это слишком личное. Слишком интимное. От ответственности не убежать.

— Лучше ударь его или просто прирежь меня! — говорит Пиллар. — Потому что, если я не справлюсь с ним, он наверняка порубит меня на кусочки и подаст как гусеничный суп.

Я поднимаю руки и ударяю Пекаря ножом в спину. Он выгибается и смотрит на меня в неверии. Выражение его глаз пугает меня. Я ударяю его снова, у меня все руки в его крови. Затем еще раз и еще раз. Все это напоминает мне о том, как Эдит рассказывала о той девочке, которой я вернулась из Страны Чудес с кухонным ножом в руке. Что, черт подери, произошло со мной в Стране Чудес?

Пиллар пользуется мгновенной слабостью Горгона и подталкивает его ближе к краю. Я на подхвате, чтобы поставить финальную точку и столкнуть Пекаря вниз. Он падает, свесившись над краем смесительной ванны. Пользуясь случаем, Пиллар пинает его пару раз. Наконец, Пекарь падает вниз. Острые винты смесительной установки прикончили его. Я отворачиваюсь от крови, которая хлещет по шоколаду, меня немного мутит. Убить кого-либо, даже ради блага миллионов, ломает что-то внутри тебя.

— Фух. — Пиллар утирает лоб. — Упрямое чудовище.

— Я должна была пнуть его сама, — говорю я ему.

— Я знаю, смелая девочка, но выглядело так, словно ты хотела зарезать его. Я не мог устоять перед пинком под зад. Это такое облегчение. Нам нужно почаще это делать, — он поправляет галстук.

— Рада, что Вы понимаете то, что я могла справиться и без Вас, — я бросаю нож.

— И ради чего только мы сейчас сражались? — он подбирает свой кальян. — Ты ведь уже знаешь, что завтра никто не узнает о том, что мы спасли мир, верно?