Выдумки

Не проходит минуты, он надевает кроссовки и накидывает куртку, которую мы вместе покупали. Открывает дверь и уходит. По телевизору что-то говорят, я не могу из слов сложить предложения. Мне очень плохо. Приходит осознание, что завтра на работу, иду ложусь не хочу ни мыться ни убираться со стола, передо мной пелена, она такая ужасная, мрачная. Как будто я сижу в яме, а сын карабкается вверх от меня, а там наверху чья-то рука тянется к нему. На соседней стене лестница стоит, мне не понятно, почему Рим карабкается, если есть лестница? Я пытаюсь наступить на лестницу, слышу звонкий смех и сажусь обратно. Пусть идёт, ещё вернется.

Самое реальное в этот момент просто ждать. Он одумается. Женщины теперь такие, сейчас хотят, а завтра нет. Он вернётся ведь ему ещё двадцать два. Да я буду ждать, и с этими мыслями погрузилась в сон. Просыпаюсь оттого, что замок в двери поворачивается. Это пришёл он, снимает куртку, и идёт к себе в комнату.

Уснула. Зазвенел будильник. Как будто смачно плюнули в лицо. Единственный раз в жизни хочу пойти на работу, лишь бы не быть дома. Иду ставить чайник и не пью кофе, просто забываю.

Всю смену отрабатываю как на иголках ничего не вижу, ничего не слышу всё прошло как на автомате. Всё с головы не проходит наш разговор с сыном. Страшно одно, если буду что-то делать, он поймёт он умный и характер как у меня, потом обидиться и будет с ней назло жить, даже если это дрянь будет с другими мужиками крутить. Ему будет легче жить с ней, чем с такой, как я. Лучшие что могу сделать – ждать.

Сижу у себя в коморки и тут подходит ко мне Аня, на холодном цехе работает. Так медленно работает, ужас. Ещё медленнее тянутся её слова. Вот она говорит мне, что сегодня своя не своя раньше шутила, а сейчс видимо что-то стряслось. Я думаю рассказывать ей или нет. Хорошо что её позвали и она юркнула в дверь. Эта по любому растреплет, хух, бог уберег.

Когда зашла домой, смотрю, лежит улыбается с телефоном в руке. Только посмотрел на меня и дальше уткнулся в свой маленький мир. Наверное, с ней. Ну и пусть. Плевать.

Лежу, смотрю в потолок. Почему-то перед глазами шестимесячный Рим в кроватки. Маленькими ручонками тянется за погремушкой, потом быстро тянет её в рот, изучает. Почему такие моменты быстро пролетают? Не знаю сколько прошло, подходит Рим и спрашивает, что будет на ужин. Сказала, что со вчера плов остался, его ешь. Он говорит, что это уже кушал. Я не сдерживаюсь и выбрасываю горячие слова наружу.

– Пожалуйста, не приводи её, ребёнка можешь оставлять хоть насколько, только пусть она не приходит. Пожалуйста.

Я лежу дальше смотрю в потолок. А он даже не знает, что сказать. Стоит надо мной, специально не смотрю на него, делаю обиженный вид, пусть видит как мне плохо. Помолчав, ушёл. Да, ушёл даже слова не сказал. От этого ещё хреновее.

Может он специально ничего не стал говорить, может, там действительно всё несерьёзно. Рим не хочет за неё бороться, не всё потеряно. Ладно надо идти готовить. Кто его ещё накормит?

Через два дня он привёз детское кресло. Они его вместе выбирали для её сына, который внезапно стал его, оказывается, пацану всего два года. Скоро переезжают, ищут квартиру, показывал фотки квартир. Ничего у них губа-то. Наверное, у этой фифы шикарные запросы. Ничего не сказала, пусть сами вошкаются.

Завтра выходной, попросила его свозить в магазин, надо затариться, а то потом придётся его отпрашивать у его возлюбленной. Мы поехали в “Монетку” всегда там закупаюсь. Рядом как раз есть рыбный, приготовлю ему, как он любит селёдочки с картошечкой. Выбрала самую жирную селёдку.

Иду с двумя полными пакетами. Он сидит в машине, уткнулся в свой телефон, аж наизнанку выворачивает. Ну ладно, так уж и быть, подхожу к окну, стучу, он аж подпрыгивает, и ещё обиженно говорит, что я его не позвала. Едем домой, он всё не может оторваться от телефона, я как заорала, чтобы он бросил свои переписки, для меня не свойственноорать, вынудел. Впереди две девчонки идут в мини-юбке. Рим посмотрел на них, потом когда проехали в зеркала заднего вида посмотрел. Нет ещё не всё потеряно. Всё будет хорошо.

Порезала селёдку, утрамбовала в банку, закидала лучком и налила нерафинированного масла. Вода с картошкой закипела, посолила. Тут слышу, что Рим одевается. Подхожу к нему, он мне говорит, что уезжает и, наверное, его не будет ночью. Если бы не подошла, наверное, вообще ничего не сказал .

Прошёл, наверное, месяц, как он съехал, иду домой после работы, как уже три дня не созванивались, хотя обещал. А я и не хочу. Последний разговор продолжался тридцать одну секунду. Узнали как у друг друга дела и повисло молчание. Сколько лет прожили, а общих тем нет. Да и о чём мне с мальчиком говорить? о машинках? Когда он мне сообщил, что переедет – это было самое длинное с ним общение. Я подумала, когда же Рим встал взрослым. Когда научился принимать решение или…