Выдыхай (СИ)

Он кивает и берёт вилку с ножом. Мы едим в тишине, между нами всё ещё лежат бумаги, которые, скорее всего, являются документами на яхту. Покончив с десертом, Алекс, наконец, поднимает тему:

— Что ты планируешь делать с этим?

Пожимаю неуверенно плечами и перелистываю лежащее в папке. Здесь дарственная на яхту, оформленная в Палере, и переведённая заверенная копия на кирийском. Так же в папке лежат договоры на швартовку в Кио, обслуживание корпуса и двигателя, страховка и платёжные документы по налогам и регламентному ТО. Более чем щедрый подарок, вполне в духе Кира. Но я не могу принять его. Не теперь.

— Нужно вернуть это, — говорю медленно. — Только не знаю, как.

— У меня есть его номер, — говорит Алекс совершенно неожиданно. — Наверное, вам стоит расставить точки над i. Потому что парень абсолютно уверен, что ещё не всё закончено, — он смотрит на меня, склонив голову, пытается считать мою реакцию, но я и сама не знаю, что сейчас чувствую. Не знаю, откуда у Алекса телефон Кира, но сейчас это приходится кстати. Он подвигает ко мне смартфон, до этого лежавший рядом с его стаканом. Я знаю, как его разблокировать — мы не копаемся в гаджетах друг друга, просто знаем пароли на всякий случай. Захожу в контакты, но дальше теряюсь, потому что подходящего имени не нахожу ни на «К», ни на «А». Смотрю на Алекса вопросительно, тот усмехается и советует посмотреть на «Г». Конечно, Гадёныш, значится гордо среди немногочисленных знакомых с именем на эту букву. Меня разбирает смех, припоминаю, как часто сама так называла его мысленно в первые полгода, о чём я и рассказываю Алексу.

— Моя школа, — заявляет тот со смехом. И, очевидно, расслабляется.

Кир берёт трубку почти мгновенно.

— Да, — говорит резко.

— Ты ещё в Кио? — спрашиваю вместо приветствия. На том конце раздаётся продолжительный вздох.

— Да, — звучит уже гораздо мягче. — Хочешь увидеться?

— Хочу, Кир. Давай на «Линии». Когда ты сможешь?

— Через час, — отвечает быстро.

— Хорошо, через час, — и я кладу трубку не прощаясь. Такой простой и короткий диалог высосал из меня все силы. Смотрю внимательно на Алекса, он хмур, но в целом спокоен. Берёт папку, выискивая информацию о месте швартовки, затем расплачивается за обед, и мы, прихватив документы и ключи, отправляемся навстречу моему самому большому страху. И самому большому искушению, чего уж греха таить.

АЛЕКС

Когда приезжаем в порт, Мари не даёт мне даже выйти из машины.

— Я должна это сделать одна, понимаешь? — смотрит серьёзно. В голове звенит от напряжения, от страха за неё. — Ты мне доверяешь? — спрашивает тихо.

— Тебе — да. Ему ни на грамм. Он уже похитил тебя один раз, Мари, — выходит излишне патетично, зато правдиво.

— Я позвоню тебе, если он позволит себе лишнее, — убеждает меня принцесса. — И потом, со мной будет Шон, — да точно, про него-то я совсем забыл.

Нехотя киваю, внешне сохраняя спокойствие, когда внутри меня просто бомбит от нежелания допустить эту встречу.

— Алекс, нам с ним стоит хотя бы попытаться расстаться по-хорошему. Для нашего же с тобой будущего. Потому что я планирую рожать нашего сына в спокойной атмосфере, не боясь того, что он где-то за спиной.

Эти слова застают врасплох.

— Ты сейчас говоришь об отдалённом будущем или..? — вопрос повисает в воздухе.

— Я не знаю. Пока. У меня задержка, но я ещё не делала тест и не была у врача, может это просто последствия стресса, — она звучит так спокойно. — Но даже если и так, я хочу, чтобы у нас с тобой были дети. Кажется, нам уже пора, старость не за горами, — улыбается так озорно, что невозможно не улыбнуться в ответ.

— Старушка моя, — обнимаю её нежно, целую в нос. — Сразу после этой встречи едем в клинику, — ставлю её перед фактом.

— К чему такая спешка? — недоумевает малышка. Она даже не представляет, насколько счастливым делают меня её слова о возможной беременности.

— Хочу знать точно, могу ли уже привыкать называть себя папашей, — шучу, поглаживая абсолютно плоский живот. — А если нет, то нам нужно срочно начинать работать в этом направлении, потому что мне нравится эта идея, Мари.

— Балбес, — говорит принцесса.

— Сама такого выбрала, — не могу не съехидничать. — Не подпускай его близко, малыш, — говорю уже на полном серьёзе. Она кивает и выходит из машины. Я же, убедившись, что Шон следует за ней неотступно, сжимаюсь в огромный комок нервов. Она справится, убеждаю себя. Она выбрала меня. От аутотренинга ни фига не легче — отпускать Мари на эту долбаную встречу страшно до одури. Но я доверяю ей, иначе во всём этом не может быть смысла. Мне же остаётся только ждать.

18

МАРИ

Неожиданно, уже на подходе к яхте, вспоминаю, что сегодня двадцать седьмое февраля. Завтра его день рождения. Ноги заплетаются сами собой, и я бы растянулась на булыжной мостовой, если бы не сильные руки, подхватившие сзади. Налетевший вихрь эмоций ни с чем не сравнить — спустя три жалких месяца моё тело прекрасно помнит эти ощущения, эти ладони, этот запах. Нет, это не Шон помог мне сохранить нос в целости и сохранности. Я хочу обернуться. Я боюсь обернуться.