Дальнейший ущерб измеряется человеческими жизнями. Диеты, особенно в режиме качелей, когда вес уходит и набирается по кругу, в конечном итоге приводят к изменениям работы мозга, из-за которых повышается резистентность к инсулину и лептину (что приводит к повышению веса, и человек снова садится на диету, и так далее) – и в итоге развивается настоящее заболевание. Среди всех ментальных расстройств на проблемы пищевого поведения приходится основная масса смертей: 250 тыс. человек в год[150]
. Поклонение худобе доводит нас до болезней, а иногда и до кладбища.От неприятия своего тела – телесной дисморфии – страдает все больше мужчин, а культура все повышает планку маскулинного стандарта, но, несмотря на это, вопрос веса носит ярко выраженный гендерный характер[151]
. Именно женщины теряют время, деньги, здоровье, жизненные возможности и сами жизни в бесконечной погоне за «лучшим» телом. И этот процесс запускается в самом начале, когда девочки получают первые игрушки. Чем раньше малышку приучают к нереалистично стройным куклам, тем сильнее она будет стремиться к худобе[152]. Причем метаанализ из The Lancet указывает, что риски для здоровья, ассоциированные с низким или высоким ИМТ, для мужчинДругие последствия еще хуже. Телесный стандарт встроен в материальную инфраструктуру нашего общества – начиная от размера и формы сидений в самолетах и заканчивая расчетным весом пациентов при пользовании медицинским оборудованием. Одна наша знакомая не смогла пройти маммографию, потому что аппарат в кабинете врача был рассчитан на пациенток до 110 кг. Это просто возмутительно, учитывая, что 5–10 % американок старше 40 лет весят больше[154]
.Эта гротескная дискриминация означает, что быть толстой действительно опасно. Но не из-за жира, а из-за ежедневного ограничения прав, исключения и стигматизации.
Адекватные люди могут оспаривать корреляцию между весом и здоровьем. Но нет никаких адекватных причин считать стигму безобидной. И поэтому…
Было бы здорово похудеть
Оуэн Эллиот, дочь вокалистки группы The Mamas and the Papas Касс Эллиот, рассказала о своей матери: «Она принимала себя такой, какая есть, – привлекательная женщина с вереницей поклонников, но, думаю, она была бы рада похудеть, если бы могла. Я и сама толстовата и все равно симпатичная. Но, честно скажу, не отказалась бы похудеть. Думаю, она чувствовала то же самое»[155]
.Сомнения между принятием своего тела и его изменением широко распространены и вполне рациональны. Несмотря на растущие данные, что люди любых фигур и размеров могут быть здоровы, стигма витает над нами повсюду, а вместе с ней – предрассудки, стереотипы и мифы. Именно из-за них стигма против толстых людей набрала смертоносную силу[156]
. И эта форма дискриминации не только до сих пор законна, но и нормализована на почве ошибочной установки, что жир – это болезнь.Так что это правда. Было бы здорово похудеть – мы бы получили привилегию обращения как с настоящими людьми, невзирая ни на что. Привилегия худобы так же реальна, как привилегия расы, гендера, ориентации и класса. Цветные женщины меньше сталкивались бы с агрессией, будь они белокожими. Трансгендерные люди меньше страдали бы, если бы были цисгендерными. Люди аутичного спектра испытывали бы меньше трудностей, будь они нейротипичными. И да, к толстым людям относились бы лучше, будь они худыми. Никто из этих людей не выбирал свой путь. Им остается лишь принять себя и постараться адаптироваться к жизни, которая не адаптирована к ним.
Жизнь в теле, которое находится за пределами «нормы», приносит немало хлопот во время шопинга и поездок на общественном транспорте. Даже в продуктовом магазине люди умудряются выразить мнение о тебе, и хорошо еще, если делают это молча. Еще один хронический стрессор, как у крыс, которые возвращаются в свои гнезда, а те залиты водой. И этот стресс тоже ложится в «копилку негатива».