Выявление паразмата

Рядом с насильницами в той же "форме одежды" стояли еще две женщины, если этих уродок можно было так назвать. Правильнее их было бы назвать монстрицами. Самая страшная была коло-сальных размеров толстуха - секс-бомба мегатонн на сто. Высокая, под два с половиной метра, она выглядела приземистой из-за громадного живота и необъятных бедер. Глаза навыкате, угрястое пористое жирное лицо. Отличалась она от своих подруг облысением - какая-то болезнь выкосила волосы, оставив лишь реденькие пучочки.

Вторая монстрица напомнила ему самку обезьяны-орангут, виденную им в зоопарке, но больших размеров и немного менее волосатую. Она стояла чуть сзади гигантши, держа руку на ее бедре, и сразу было ясно - она при ней.

"Те самые Леба и Хруда, которые занимались Граром", - понял Негон.

Гигантша подошла и положила тяжелую длань на низ живота Негона, и он непроизвольно дернулся.

- Хм, женщины его еще волнуют.

- Он хочет, - поддакнула обезьянка.

- И мы хотим! - агрессивно заявила остролицая худышка.

- Что-о?! Ты споришь с Лебой?! - повернувшись, угрожающе спросила толстуха.

- А что, а что, что, что... - перепугавшись, но не отступив, зачастила худышка, - мы-мы-мы... мы... потом ты, ты, ты...

- Впечатления надо менять, - назидательно заявила Леба. - Я обработала малыша сенс-резонато-ром с вашими характеристиками. Мужичок томится, ждет не дождется вас. Ну-у! Бегите к нему!

Великолепная троица попятилась и выкатилась из комнаты. Кошмарная великанша стала оглаживать тело Негона, без труда одной рукой щекоча пятки, а другой вороша на голове его прическу. Обезьянка, рслед за великаншей, стала лизать и ласкать чува и, довольная, утробно замурлыкала. От этих кошмарных ласк у Негона все сжалось внутри и стала лавинообразно нарастать паника.

- У-ух ты-ы, мой мужичок, сейчас Лебочка обработает тебя резонаторчиком, и тебе станет так хорошо, так хорошо! Ты будешь сильно любить Лебочку и Хрудочку...

Великанша одним движением бровей послала обезьянку, и та быстро сбегала и втащила в комнату что-то вроде большого чемодана. Леба оставила Негона и занялась чемоданом, который оказался мощным полевым сенс-резонатором.

- Ты будешь любить Лебочку сильно-сильно, крепко-крепко и делать все, чего захочет Лебочка. М-м-м-ы... М-м-милый м-мо-ой м-м-мальчик... С радостью будешь делать! И не надо будет этих гадких липких лент. М-м-милый м-м-ма-а-альчик м-м-мо-о-ой...

Нервная дрожь прошлась волной по всему ее гигантскому телу. Одна, другая, третья... Вскоре Леба вошла в экстаз и едва себя сдерживала. Рядом, все громче визжа и кривляясь, поскакивала Хруда.

Наконец, закончив наладку и уже не сдерживаясь, издав реворык, Леба взобралась на Негона. Она вся тряслась, ее лицо безумно перекосилось. Тяжелый резонатор игрушкой прыгал в ее дрожащих руках - она никак не могла его нацелить.

Негон почти потерял сознание, раздавленный объявшими его ягодицами и мерзким запахом. И тут наступило облегчение. Это Леба чуть приподнялась на корточки над лицом Негона и, царапая его лоб антенной резонатора, нашла переносицу и уперлась в нее. Громадная смердящая туша пропотевшего жирного тела нависла над Негоном.

Неоглядный ужас охватил его и завопил в нем, пронзив тысячей готовых порваться струн...

- Не-е-а ха-а-ачу-у-у!!!

Глава 8

Темно и холодно. Твердый, резкий холод впивался в спину, икры ног, пятки. Он лежал на чем-то жестком и холодном. Обдувало. Приятно. Ветерок играл с волосами. Темнота стала резче и прозрачнее: сквозь нее засветили искорки... звезд. Негон сделал усилие, и разбитое ноющее тело подчинилось - он сел. Ошметки лент висели на теле, трепыхались, сползали и утаскивались все тем же несильным ветерком.

Холод ночи и свежесть ветра уже не были приятны, но для Негона это не было важным - он наслаждался ощущением свободы, покоя, спадающей боли. Но затем холод пересилил, заставив двигаться, мыслить. Негон встал и, сбрасывая с себя остатки лент, начал разминать задубевшее тело. Гимнастические упражнения постепенно разогрели его. Сказать, что он почувствовал себя хорошо, нельзя, скорее чуть получше, - разбитость и навалившаяся усталость сковывали тело, но и не так плохо, как можно было ожидать: усиливающийся ночной ветер бодрил. И главное, что утешало, - не было увечий, ни других серьезных болячек.

Негон попытался определиться: что с ним, где он? Взглянул на себя как бы со стороны - кошмар! Голый здоровенный чув скачет, прыгает и, размахивая руками, совершает непонятные, наверное, даже пугающие сейчас, ночью, движения телом.

При этом мычит, что-то бормочет или вдруг начинает шумно, со свистом, дышать. И это ночью - в командирское время! Он бы сам себя если не напугал, то привел бы в сильное недоумение, не говоря уж о других. Надо быть осторожнее не дай бог довести кого-нибудь до инфаркта или родимчика.

Хорошо бы встретить патруль. Да, неплохо бы... Но и менты могут с испугу пальнуть, хорошо, если из паразитра, а не из паразера. Негона даже передернуло, когда он представил себе последствия этого.