Выявление паразмата

Негон решил отозваться, молчать дальше было бы уж совсем глупо. Попробуем извлечь из этой встречи хоть какую-то пользу.

- А где ты живешь?

- Отозвался, - обрадовалась девица. - Я же сказала, здесь рядом. Выходи, трусишка. Мохнач тебя не тронет, и я не укушу, обещаю;

- А я и не боюсь! Я спрашиваю твой адрес: в каком округе, секторе, квартале ты живешь?

- Ты что, заблудился, миленький? Это первый округ, шестой сектор, квартал сто двадцать второй. Номер дома и квартиры интересует?.. Выходи-и-и со мной не пропадешь.

Округ и сектор Грара, только квартал не его, но, как видно по нумерации, совсем недалеко отсюда.

- Чего замолчал? Хочешь, чтобы я сама вытащила тебя из твоей норки?

Она ведь полезет! Что делать: выходить?? В таком виде?!

- Я тебе не понравлюсь.

- Не бойся. Мохнач у меня умница, знает мой вкус и никогда не ошибается, - успокоила девица. - Давай, стеснительный, давай, лапочка, выходи.

Пес, подтверждая сказанное, пару раз гавкнул. Гав был солидный такой: басовитый, утробный с глухотцой.

"Извини, Мохнач! Извини, дружище, - подумал злорадно Негон. - Но сейчас я испорчу твою репутацию".

И вышел. Вышел так, чтобы тень скрыла плечи и лицо. Остальное пожалуйста, любуйтесь!

Мешковатая безмолвно рассматривала то, что ей показывали. Негон встревожился: неужели не впечатляет?

- Ну, как? Нравлюсь?

Ответом был дробный стук каблуков и визг:

- Мохнач, ко мне-е-э! - Девица резво скрылась за углом.

Одно плохо - собачка тоже убежала. Жалко - опять одиночество в ночи. Ну что ж, вперед! Надо найти дом Грара. Там осталась одежда и доспехи. И шанс отомстить за себя, за Грара - за все!

Плутая, все еще плохо ориентируясь, Негон набрел на небольшой садик у перекрестка улиц. Пробираясь через садик, вдруг совсем рядом, на почему-то сдвинутых скамейках, Негон заметил какую-то возню, а затем услышал неожиданно прозвучавший взвизг. Автоматически отпрянув, он оказался на свету и задел что-то загремевшее.

Со скамеек понеслись душераздирающие вопли, один за другим. Возня на скамьях приняла лихорадочный характер. Это заставило Негона напружиниться и заинтересоваться: что же там творится? Он шагнул вперед... панический визг парализовал его на полушаге. Со скамеек взметнулись три тени. Одна споткнулась о спинку скамьи и рухнула, ударившись о дерево. Две другие тени, оказавшиеся раздетыми девицами-малолетками, рванули и на освещенном пространстве засверкали голыми задницами ("Ха!... Нас много! Не я один такой в ночи"). У одной платье было поднято и закручено на уровне лопаток, на другой вообще никакой одежды не было, не считая спустившихся черных чулок, шмоток в руке и лифчика, расстегнутые тесемки которого болтались на спине. Все это отпечаталось в памяти Негона за ту секунду, пока девчонки с рекордной скоростью пересекали освещенное пространство. Третья, испуганно, взахлеб подвывая, рыдала за скамьями, вероятно, сильно ударившись.

Надо помочь! Негон двинулся к ней. Вой усилился, и тень напролом полезла в кусты и, не вставая... побежала... как собака.

Собака?! Мохнач? За ним! В нынешнем болезненном состоянии Негон был вынужденно неуклюж, не так прыток и поэтому не догнал странного пса, и тот выбежал из садика на освещенную улицу... Это оказалась такая же малолетка, как и две предыдущих. Брючины спущенных брюк (или еще ненадетых?) волочились за ней, и, вероятно, трусики вместе с брючками застряли на коленях. Пацан-ка вырвалась из-за деревьев и, подвывая, так замолотила на четвереньках, что и на двоих не всякий бы догнал ее. На миг она обернулась, и Негон увидел зареванное, перекошенное гримаской страха детское личико.

Обидно: наверное, приняли за сатира.

Что же они там делали? Негон отправился к скамейкам. С глухим криком оттуда сорвалась четвертая тень ("Сколько же их там?!"), бросив ему в лицо какой-то предмет. Предмет оказался башмаком в тряпке. Тень пропала, так и не выбежав на свет, и неясным осталось, кто это был: пацан или девчонка?

Непонятным было и то, что там творилось. То ли малолетки-бандитки насиловали пацана, тогда он их вовремя распугал; то ли девчонки по-детски играли во что-то взрослое - и теперь у них надолго пропала тяга к ночным играм.

Вдруг Негону привиделось, что на скамейках лежит еще кто-то пятый. Только пошарив там руками, он убедился, что ошибся. Это была обувь, трусики и еще что-то интимное, мелкое - он не стал разбираться и захватил с собой только тряпку, которую в него бросили. Платье-прозрачка, увы, маленького размера: с трудом удалось перевязаться им на талии. Зато, хотя и немного, но прикрылся.

Негон направился в сторону, куда убежала последняя тень.

Все, хватит! Зайду в любой дом... Он опять представил себя перед телеглазком... Ладно, платьице как-нибудь скроет... Черт с ними! Не бродить же голяком до утра. Да и не голый он теперь - не сатир, прикрылся, пусть лишь для вида, но приличия как-никак соблюдены. Только не надо соваться в закрытый подъезд - не хватало того, чтобы его рассматривали все жильцы дома. Не дай бог, там окажутся знакомые - до конца жизни не отобьешься от насмешек.