Выявление паразмата

И столько было в этом призыве неги сладострастия и желания, что Негон вновь мгновенно запылал и кинулся в объятия паразматички. И про всё забылось… Так жарко и беспощадно Негона ещё не любили… Это были всёзахватывающие минуты адского пламени страсти, соединения с вулканом любви…

Но если для него она в эти минуты была всем, то он лишь инструментом со своей мелодией в симфонии, выдаваемой оркестром её организма. И он чувствовал её отстранённость: она не реагировала на его тело, руки и желания так же чутко, как старался он. Особенно ярко это стало заметно, когда он остыл, а в Илде всё ещё бродили проклятые паразитные биотоки. Понимание этого сильно попортило Негону впечатление от изумительного часа любви.

Наконец затихла и она. И, размякнув, обессиленная выпустила его из объятий. Пока она приходила в себя, Негон успел принять душ, полакомиться тортом и запить его чаем и фантиссой.

Илда вошла в гостиную, красивая и абсолютно нагая, увидела собирающегося Негона и удивилась:

– Ты уходишь? Зачем?

– Дела, – кратко ответил Негон, продолжая одеваться, затем добавил. – Я за тебя спокоен, с тобой остаётся мой напарник – игольник.

Она не ответила, не стала протестовать, упрашивать, а молча, не слишком ловко стала помогать ему одеваться. Чувствовалось, что она ещё не совсем пришла в себя. На прощание поцеловала, сунула в кармашек рубашки свою визитную карточку и попросила:

– Не забывай меня.

«И мой игольник», – добавил за неё про себя Негон. Любовь натуралки ранила гордость и самоуважение чува: он не хотел быть вторым после игольника. И не собирался возвращаться к ней. Выйдя из подъезда дома к парку перед ним, Негон выбросил визитку Илды и навсегда забыл её. Так он думал.

Глава третья

Вечер заканчивался, на тёмном небосводе уже сверкали звёзды ночной подсветки, в парке зажглась иллюминация. Распахнув куртку, Негон включил дисплей гибкого ликомпа (личного компьютера), вшитого слева внутри на отвороте. До начала командирского времени оставалось два часа ноль пять минут.

Мало! В обрез! Накопившееся раздражение подымалось волной безадресной злости, которая потом падёт вовнутрь недовольством собой, обстоятельствами, происшедшим, происходящим, окружающим. Обычно такое раздражение пропадала втуне, если только кто-то не попадал под горячую руку.

Негон набрал программу ориентации, дисплей тут же послушно высветил его координаты и схему района вокруг, кратчайшие маршруты до остановок трама и трола и до ближайшего крупного транспортного узла-станции.

Быстрым решительным шагом Негон двинулся внутрь парка. Там было уже безлюдно. На дорожке ведущей к центру он встретил лишь компанию пацанок, да кто-то топал сзади. А ведь два часа ранее, когда они с Илдой проходили парк, здесь пел музыкальный фонтан, шаталось немало народу, как обычно, в основном женщины, и среди них несколько весьма-и-весьма интересных.

Выйдя в центр парка, Негон огляделся. Фонтан уже опал и только журчал, на скамьях вокруг сидели и лежали человек пятнадцать. Две девицы – так себе, ещё одна, зажавшая парня, – тоже не шик…

Надо было идти к остановке трама. Он соориентировался и пошёл в нужном направлении.

Что-то было не так. Раздражение отступало, беспокойство росло…

Сорвались со скамьи и пошли наперерез два паразматика. Негон ускорил шаг, чтобы успеть обойти их, но те рванулись тоже, выхватывая из под плащей паразитры. Закричали, приказывая остановиться. Дальше всё поехало-полетело быстрее быстрого. Его действия были почти на грани инстинкта, мышцы приводили тело в движение быстрее, чем мысль оформлялась в мозгу, а мозг принимал решение. Исчезло всё лишнее, осталась кристально-прозрачная пустота, где плескалась холодная злость.

Картина всего вокруг вдруг стала так ясна, как будто на затылке у Негона появились глаза и он увидел: удивлённые лица девиц; ещё три двойки боевиков, вскакивающих со скамеек; подбегающего сзади с уже нацеленным паразитром паразматика, видно шедшего за ним. Осознание увиденного, казалось, приходило быстрее, чем сама картинка проявлялась в мозгу.

Сделав как бы по инерции ещё пару шагов, затормозив в метре от боевиков, Негон сделал полушаг назад – отступление для прыжка – и взвился вперёд, сумев в кульбите поочерёдным ударом обеих ног выбить оружие. Уже в воздухе, переворачиваясь, Негон заметил отблеск выстрела, услышал скрип и ощутил мурашки, пробежавшиеся по телу. Приземлившись, ещё не разогнувшись, с полуоборота, выдернув вертун, он выстрелил в преследователя. Но перед этим ещё одна волна мурашек накрыла его, жутко зачесалась правая скула.

Паразматик рухнул наземь, завизжали девицы.

Слава богу, у этих паразматиков были маломощные паразитры…

Он рано радовался. Слева двое разворачивали тяжелый паразматр… «У них здесь что? – намечаются артиллерийские учения или охота на слонов?» Вертуном их не достать, метров тридцать…