Выявление паразмата

Негон решил отозваться, молчать дальше было бы уж совсем глупо. Попробуем извлечь из этой встречи хоть какую-то пользу.

– А где ты живёшь?

– Отозвался, – обрадовалась девица. – Я же сказала, здесь рядом. Выходи трусишка, Мохнач тебя не тронет, и я не укушу, обещаю.

– А я и не боюсь! Кого бояться? Со псом я уже подружился. Я спрашиваю твой адрес: в каком округе, секторе, квартале ты живёшь?

– Ты что, заблудился миленький? Это первый округ, шестой сектор, квартал сто двадцать второй. Номер дома и квартиры интересует?.. Выходи-и-и – со мной не пропадёшь.

Округ и сектор дома Грара, только квартал не его, но как видно по нумерации, совсем недалеко отсюда.

– Чего замолчал? Хочешь, чтобы я сама вытащила тебя из твоей норки?

Девица сделала шаг в его направлении:

– Ну, что хочешь?

Она ведь полезет! Что делать: выходить?? В таком виде?!

– Не надо! Предупреждаю, я тебе не понравлюсь!

– Не бойся. Мохнач у меня умница, знает мой вкус и никогда не ошибается, – успокоила девица. – Давай, стеснительный, давай, лапочка, выходи.

Пёс, подтверждая сказанное, пару раз гавкнул. Гав был солидный такой: басовитый, утробный с глухотцой.

Девица сделала ещё один шажок к нише, вытянула шею, стремясь рассмотреть его за скульптурой.

– Ладно, ладно, раз ты такая настойчивая, я выйду. Я не хотел, я тебя предупредил, лучше не надо.

– Выходи, выходи стеснительный. Мне нравятся стеснительные.

Пёс в новом приливе энтузиазма заколотил хвостом.

"Извини, Мохнач! Извини, дружище, – злорадно подумал Негон.– «Но сейчас я испорчу твою репутацию».

И вышел. Вышел так, чтобы тень скрыла плечи и лицо. Остальное – пожалуйста, любуйтесь!

Мешковатая безмолвно рассматривала то, что ей показали. Долго. Негон встревожился: неужели не впечатляет? Ему самому на себя смотреть не хотелось.

– Ну, как? Нравлюсь?

Ответом был дробный стук каблуков и визг:

– Мохнач, ко мне-е-э!

Девица резво скрылась за всё тем же углом.

Убежала – и хорошо. Настырная какая попалась! Пялилась сколько!

Забавное приключение, нервная встряска от встречи со псом-сводником и мешковатой девицей положительно сказались на самочувствии Негона. Одно плохо – собачка тоже убежала. Жалко – опять одиночество в ночи. Ну, что ж, вперёд! Надо найти дом Грара. Там его одежда и доспехи. И шанс отомстить за себя, за Грара – за всё!

Плутая, всё ещё плохо ориентируясь, Негон набрёл на небольшой садик у перекрёстка улиц. Пробираясь через садик, вдруг совсем рядом, на почему-то сдвинутых скамейках Негон заметил ворочание, а затем услышал неожиданно прозвучавший взвизг. Автоматически отпрянув, он оказался на свету и задел что-то загремевшее.

Со стороны скамеек понеслись душераздирающие вопли один за другим. Возня на скамьях приняла лихорадочный характер. Это заставило Негона напружиниться и заинтересоваться: что же там твориться? Он шагнул вперёд… панический визг парализовал его на полушаге. Со скамеек взметнулись три тени. Одна споткнулась о спинку скамьи и рухнула, ударившись о дерево. Две другие тени, оказавшиеся раздетыми девицами-малолетками, рванули и на освещённом пространстве засверкали голыми задницами («Ха!.. Не я один голозадый в ночи. Нас много!»). У одной платье было поднято и закручено на уровне лопаток, на другой вообще никакой одежды не было, не считая спустившихся чёрных чулок, шмоток в руке и лифчика, растёгнутые тесёмки которого болтались на спине. Всё это отпечаталось в памяти Негона за ту секунду, пока девчонки с рекордной скоростью пересекали освещённое пространство. Третья тень испуганно, взахлёб подвывая, рыдала за скамьями, верно, сильно ударившись.

Надо помочь! Негон двинулся к ней. Вой усилился, и тень напролом полезла в кусты и, не вставая… побежала… как собака.

Собака?! Мохнач? За ним! В нынешнем болезненном состоянии Негон был вынужденно неуклюж, не так прыток и поэтому не догнал странного пса и тот выбежал из садика на освещённую улицу. Это оказалась такая же малолетка, как и две предыдущих. Брючины спущенных брюк (или ещё не надетых?) волочились за ней и, вероятно, трусики вместе с брючками застряли на коленях. Пацанка вырвалась из-за деревьев и, подвывая, так замолотила на четвереньках, что и на двоих не всякий бы догнал её. На миг она обернулась, и Негон увидел зарёванное, перекошенное гримаской страха детское личико.

Кажется, именно его испугались… Обидно, наверное, приняли за сатира.

Что же они там делали? Негон отправился к скамейкам. С глухим криком оттуда сорвалась четвёртая тень («Ё…! Сколько же их там?!»), бросив ему в лицо какой-то предмет. Предмет оказался башмаком в тряпке. Тень пропала, так и не выбежав на свет, и неясным осталось, кто это был: пацан или девчонка?

Непонятным было и то, что там делалось. То ли малолетки-бандитки насиловали пацана, тогда он их вовремя распугал; то ли девчонки по-детски играли во что-то взрослое – и теперь у них надолго пропала тяга к ночным играм. Что тоже неплохо.