Выйти замуж за дурака

Я сверилась со своим конспектом и постучала строго дважды по три раза. Получилось громко, я бы даже сказала, мощно. Но на стук никто не отозвался.

– Так. Похоже, я начинала нервничать. Возможно, человек на деревянной ноге, глухой и не услышал нашего сигнала. Также возможно, что он отстегнул свою деревянную ногу и не может оперативно явиться на место стрелки, поскольку нога отказывается пристегиваться… Стучи теперь ты, Тудыратым.

Тудыратым честно исполнил мою просьбу. Никакого эффекта,

– Замечательно! – воскликнула я. Придется нам отсюда выбираться самостоятельно. При том, что я совершенно незнакома с этой частью города!

– Это вы тут, что ли, стучите? – сердито осведомился кто-то тонким голоском.

Я обернулась. На возвышении из трухлявых досок стоял некрупный, прощелыжного вида ворон. Правда, расцветка у него была, как и полагалось по плану, черно-зеленая.

– Ты один? – невольно вырвалось у меня.

– А у тебя че, в глазах двоится? – нахально ответил разноцветный ворон и выпустил из-под растрепанного хвоста белесоватую струю помета.

Я поморщилась, но спросила:

– Нам нужен человек на деревянной ноге…

– Хворает, – лаконично ответил ворон. Я за него. У тебя все дома?

– Б-боюсь, что нет. Я принялась вспоминать текст отзыва. Золовка с деверем и младшего брата шурином…

– Понял, можешь не продолжать. Ворон великодушно решил меня не мучить. Этот придурок в шубе с тобой?

– Со мной. И он не придурок.

– Моя тебе голову оторвет и под хвост засунет! – пообещал наглой птице оскорбленный Тудыратым.

– Понятно. Тогда пошли.

Ворон долго петлял по каким-то улочкам и закоулочкам с подозрительным запахом и архитектурой. А тут еще послеполуденное солнце пекло спину так, что хотелось сесть, в тень и больше никуда не идти. Не понимаю, как Тудыратым не испечется заживо в своей шубе?!

–Ворон, – периодически интересовалась я. Нам еще долго идти?

– Не, не очень…

– Может, ты дорогу забыл?

– Я че, дебил?

– Кто тебя знает…

– Все, пришли, жми на тормоз, – неожиданно гаркнул ворон. Вот она; искомая калиточка.

Калиточка как калиточка. За ней и за крепким забором действительно угадывался большой солидный дом, подходящий по статусу иностранному послу.

– Ну, я полетел. Заявил ворон. Дальше без меня разбирайтесь.

Летел он очень неуклюже. Видимо, разучился. Сквозь щель в калитке я попыталась осмотреть посольский двор, но ничего особенного не увидела. Аккуратный двухэтажный особняк, не имеющий ничего общего со стандартным теремом, вокруг разбиты изящные клумбы с анютиными глазками и крупными садовыми ромашками; вдали имеется нечто вроде гамака, привешенного к стволам двух крепких яблонь… С крыльца спустилась миловидная женщина моих лет в белом кружевном чепчике и просторном платье, не скрывавшем уже большой живот. Взяв миниатюрную леечку, женщина принялась поливать клумбу.

– Ну что, стучимся? – оторвавшись от смотровой щели, поинтересовалась я у Тудыратыма. Дама есть. Правда, на даме отсутствует передник, но, учитывая, что с момента нашего появления здесь все идет не по плану, полагаю, она нам поможет. Эй, Тудыратым! Ты где?!

– Моя здесь, – донесся горячий шепот из густых кустов шиповника, – моя смотри, что будет, и потом Марье Моревне сообщай.

– Как хочешь, – пожала я плечами. Только тебя из-за кустов видно.

– Ничего. Ты давай, мало-мало стучи! Я послушно «мало-мало» постучала. Спустя некоторое время с той стороны калитки .послышались осторожные шаги.

– Кто там? – осведомились нежным голоском. Такого вопроса я не ожидала, поэтому ответила первое, что в голову пришло:

– Партизаны!

Калитка немедленно открылась. Передо мной стояла та самая женщина с леечкой. В ее синих глазах плясал ужас.

– Найн! Уходите отсюда бистро! – шепотом закричала она мне. Здесь опасность! Все пропало! Уходите в лес и передайте своим, что… Ах, сюда идет мой супруг! Ужасно! Бегите!

В самом деле, с крыльца стремительно спустился и несся к калитке человек с такими зубами, которые невозможно забыть, увидев хоть раз.

– Мари, мой ангел! – с фальшивой улыбкой закричал он. Кто там?

– Это просто нищая женщина, Готфрид, – отчаянно звонким голосом сказала Мари и притянула к себе калитку. Она попросила воды…

– И ты дала ей напиться из своей леечки? Ха. Ха. Ха. Зубастый тип был уже рядом.

– Да, Готфрид! – почти кричала Мари. И мне, за калитку, шепотом: – Бегите же, несчастная!

Но было поздно. Готфрид фон Кнакен, посол княжества Нихтферштейн, подошел к калитке и распахнул ее так, что я чуть не упала в кусты, прятавшие Тудыратыма. Упасть мне не дал господин Готфрид. Он вцепился в мою руку мертвой хваткой немецкой овчарки и втащил во двор. Мари, прижав леечку к груди, с тоской и ужасом смотрела на него.

– Ты не умеешь лгать, мой ангел, – насмешливо сверкнул зубами бывший Щелкунчик. Это не нищенка. Я даже могу уверенно сказать, откуда явилась эта дама.

– Готфрид, как ты можешь! – залилась слезами Мари. Это низко!

– Мари, ступай в дом, тебе нельзя волноваться. А я побеседую с нашей гостьей. Так как здоровье тетушки, милая?