Выйти замуж за дурака

– Высадишься ты аккурат на задворках Потеряевской улицы.

– Высажусь?

–Да, не перебивай. Там помойка главная общегородская, но ты не бойся, ступай смело. Держи путь на пугало огородное. Оно здоровенное такое, его сразу заметно со всех концов помойки. Да, учти, ежели на пугале рубаха зеленая, то можешь идти без опасения, а если красная…

– Если красная?..

Марья Моревна призадумалась.

– А, не помню! – Она легкомысленно махнула рукой. Сама же все это придумывала и сама забыла. Словом, иди к этому пугалу. У него на правой руке висит болванка медная…

– На правой – по отношению ко мне или на правой – по отношению к нему?

Воительница захлопала глазами:

– Это как?

Я попыталась объяснить. Марья Моревна терпеливо выслушала мои объяснения, а потом, прикинув что-то в уме, сказала:

– Ошиблась я. Не на правой. На левой.

– Дай-ка я все это запишу. Меня душил смех, но я постаралась этого не показывать, иначе Марья Моревна наверняка обидится. Так… Помойка, пугало, медная болванка… Что делать с медной болванкой?

– Стукнуть по ней дважды по три раза.

– «Дважды по три раза». Записала. Извини, а с каким интервалом?

– Чего?

– Ладно, проехали. Инструктируй дальше.

– К тебе подойдет человек на деревянной ноге. На плече у него будет сидеть…

– Неужели попугай?!

– Ворон черно-зеленой расцветки. Человек тебя спросит, все ли у тебя дома.

Я подавилась смехом и закашлялась. Откашлявшись же, спросила:

– Что я должна ему ответить?

– «Золовка с деверем и младшего брата шурином с вечера ушли по ягоды и еще не возвращались».

– «Не возвращались». Это понятно. Человек на деревянной ноге – из ваших подпольщиков?

– Да, верный мужик. С ним не пропадешь… Ты лучше все запоминай, а не разговоры разговаривай! – сурово потребовала Марья Моревна. Хочешь идти в кутежанские мстители, веди себя соответственно. А то всю явку нам провалишь!

Я сделала максимально серьезное лицо:

– Выполню. Не подведу. Что дальше?

– Человек проведет вас с Тудыратымом… Эй, Тудыратым! Жарамайды тусти матаар! Салып жууфа!

Сын пустынь и степей в ответ пробормотал что-то невнятное. Просто его сморило на жаре, и он задремал, повалившись носом в васильки.

– Ладно, потом разбудим… В общем, человек поведет вас с помойки через три переулка на задний двор большого терема. Подведет к забору и стукнет три раза в калитку, на которой нарисовано… ох, запамятовала, что же там нарисовано-то! То ли розами крест, то ли змея и чаша… Из калитки выйдет женщина в переднике.

– В одном переднике? И все?

Воительница посмотрела на меня и веско сказала:

– Важен именно передник.

–Понятно.

– Женщина спросит: «Как здоровье тётушки?» Ты ответишь…

– Не так быстро, я же конспектирую!

– Ты ответишь; «Тетушка мирно преставилась, чего и вам желает».

– Фу, какой мрачный у вас, партизан, юмор! Это, наверное, лесная жизнь так воздействует…

– Не до шуток нам, Василиса. Женщина приведет тебя в терем. Это не простой терем, а дом нихтферштейнского посла, господина фон Кнакена.

– Ого!

– Да. Господин фон Кнакен уже давно ведет в столице подпольную работу и сотрудничает с нами. Благодаря его поддержке мы смогли осуществить некоторые наши замыслы…

– Да? Странно.

– Что странно?

– Что иноземный посол встает на сторону партизанского движения. Значит, у него или свои интересы, или… Ты говоришь, замыслы ваши помог вам осуществить?

– Ну…

– Значит, он обо всех этих замыслах осведомлен. И в случае необходимости сможет раскрыть, ваши секреты, допустим, Аленке.

Марья Моревна сердито посмотрела на меня:

– Ты что же, считаешь, что он предать сумеет? Да господин фон Кнакен честнейший человек! Он, между прочим, сам предложил свои услуги: в его доме некоторое время скрывались от расправы наши люди.

– Я не собираюсь тебе противоречить. Просто странно это… Что должен сделать со мной партизанолюбивый посол?

– А это уж вы сами с ним обсудите. Ты ему передашь от меня привет, скажешь, что принесла книгу, которая необходима Аленке. Посол поможет проникнуть тебе в царские палаты.

– Я и без посла туда могу войти. Легко!

– В общем, посмотрите по обстановке. Ладно, вроде все я тебе сказала. За вещами твоими присмотрю, вестей от тебя ждать буду о том, как твои дела продвигаются… – Марья Моревна встала, давая понять, что привал окончен.

Следом поднялась и я.

– Марья Моревна, – заговорила я, старательно сводя ехидство в голосе к приемлемому минимуму. А как же я тебе вести-то буду посылать? С голубиной почтой?

Воительница призадумалась.

– Нет, с голубиной уже не выйдет, – сокрушенно сказала она. У нас тут в начале весны перебои были с горячей пищей, так всех голубей под нож пустили. Ты знаешь что, Василиса? Ты Тудыратыма посылай. Он человек верный, и нюх у него собачий, и глаз – как у орла. Дорогу сюда завсегда найдет, верно говорю. Тудыратым, эй! Буйымдарды! Просыпайся!

Человек с, собачьим нюхом вскочил, словно и не спал вовсе.

– Моя к дороге готов! – заявил он и отряхнул лисью шубу.

– Тогда вперед! – скомандовала Марья Моревна и первой двинулась на вершину, холма.