Выйти замуж за дурака

«Исполать тебе, Василиса свет Премудрая! Не забыла, чай, что я тебе сделать, да что найти и пред мои ясны очи предоставить наказывала? Для освежения твоей памяти ц усиления твоей прыти посылаю слуг своих верных. Ежели они что разобьют, переломают, погромят у тебя в тереме – не взыщи, такие уж они у меня шаловливые. Жду тебя с нетерпением. И помни: не только я жду..:»

Письмо я разорвала в мелкие клочки, на погром, учиненный «шаловливыми» слугами, заставила себя смотреть философски. Благодарение Богу, ни в первый, ни во второй свой налет головорезы, переворачивая все в спальне, не натолкнулись на тайную дверь, за которой была комнатка с компьютером. По тому, как пристально, почти гипнотизирующе наблюдала за погромщиками Василиса Прекрасная, я поняла, что она натуральным образом отводила им глаза. И правильно делала! Потому что, узнай Аленка о диковинной машине – неизвестно, каких еще гадостей пришлось бы ожидать на свои головы несчастным жителям не только Кутежа, но и всего Тридевятого царства.

Конечно, наше бегство было крайней мерой. И весьма нерадостной. Уже потому, что мы оставляли на произвол судьбы, точнее Аленки, дорогих нам людей.

– Василиса, – поминутно повторяла я, – а что же будет без меня с моим Иваном?

– Она его уже и так заколдовала, судя по всему, очень крепким колдовством. И вряд ли станет расколдовывать, узнав о нашем побеге.

– А если?

– В конце концов, он мужчина. Должен справиться сам. Меня только одно беспокоит…

– Да?..

– В кого именно она его превратила? Судя по заклинанию, которое ты мне передала, Иван должен стать или пшеничным зерном или каким-нибудь камнем. Это плохо.

– Почему?

– Обрати она его в сокола, собаку или даже лягушку, он бы смог от нее бежать. А куда и как бежать дерну? Да и камень не покатится, пока его не пнешь…

– Все, хватит, – решила я. Я остаюсь. Никуда не побегу. Пусть эта колдунья и меня в камень превращает. Будем мы с Ванькой, два здоровенных булыжника, лежать прямо напротив царского крыльца. Глядишь, Аленка пойдет да об нас и споткнется. И нос себе расквасит. Или коленку расцарапает.

– Перестань! – одернула меня прекрасная тезка. Или думаешь, что у тебя одной такая маета безмужняя? Я ведь про своего царевича тоже толком ничего не знаю… Но если мы останемся, то Аленка с нас не то что Альманах, звезды с небеси потребует.

– Ладно. Пока делаем то, что получается, а дальше, жизнь покажет. Ваньку только очень жалко.

– Жалко. Только от того, что мы будем в тереме сидеть да слезы лить, ему легче не станет.

– Это точно.

Василиса Прекрасная захлопнула сундук.

– Вот. Этой одежды нам хватит, авось не на гулянку идем, – увязывая небольшой узелок, усталым голосом сообщила она. Оденемся непривлекательно, неброско, бедно, как поселянки худородные…

Я как можно незаметнее подошла к окну. По залитому предвечерним солнцем двору дефилировало дюжины три смуглокожих воинов. Подняла глаза вверх – над крышей терема лениво парили те самые мутантообразные птицы, одновременно напоминающие гуся, стрекозу и вертолет.

– А нас стерегут, – только и сказала я.

– А ты думала, – усмехнулась тезка.

– Я не уверена, что как поселянки в лаптях и холстине мы не привлечем внимания…

– В царских кокошниках нас заметят еще быстрее.

– Я не об этом. Тезка моя прекрасная, как мы вообще предполагаем бежать?

– Как часы за полночь пробьют, мы черным ходом двинемся. В сад, где беседка плетеная, помнишь?..

– Да.

– Эта беседка не простая. Ежели на ее полу нужные знаки начертить, она из сада исчезнет, а в нужном нам месте появится. Загвоздка только в том…

– ???

–Как мы сумеем добраться до беседки, не привлекая внимания.

Я побродила по комнате, для чего-то открыла ларец с моими свадебными подарками… Изумрудные ожерелья, сапфировые и гранатовые серьги, россыпи жемчужных бус блеснули в неярком свете комнаты как глаза затаившегося убийцы. Нормальные у меня ассоциации. Как раз для психиатрического диспансера. С видимым сожалением я захлопнула ларчик. Что ни говори, а оставлять украшения на растерзание вашнапупским вандалам было жалко. Василиса Прекрасная это заметила:

– Полно тебе, сестрица названая, об энтом мусоре печаловаться. Чай не яхонтами да смарагдами жив человек!

– Это верно. Главное, чтобы человек остался жив. В данном случае речь идет о наших жизнях. Только вот что меня беспокоит. Не окажется ли так, что весь сад вместе с беседкой тоже под завязку напихан Аленкиными шпионами?

На лице Василисы мелькнула растерянность.

– Об этом я как-то не подумала…

– А что, если…

– Да?

– У нас ведь полный сундук волшебных вещей! Я помню, мне Руфина еще до свадьбы показывала. Кажется, там была шапка-невидимка! Наденем – и пройдем через все кордоны без проблем.

Василиса Прекрасная поглядела на меня так, словно я сказала такое, что даже записному общегородскому дурачку Мормотке и то говорить зазорно.

– А в чем проблема? – вскинулась я. Василиса вздохнула:

– Тебе Руфина, конечно, многого не говорила, из политических соображений. Так вот. Беда в том, что хранить да беречь мы вещи волшебные можем, а вот использовать их – никак.

– Почему?