Выход 493

«Разрезанное горло» издало свой бурлящий клекот где-то совсем рядом, и тут же огромное — толщиной побольше туловища человека — щупальце с омерзительными, торчащими во все стороны присосками, похожими на расширяющиеся сопла ракет, со свистом пронеслось у них над головой. Не успели сталкеры ничего понять, как за ним сразу же последовало второе, немного ниже. Крысолов единственный, кто успел пригнуться. Секача же сбило с ног, как кеглю. Он перекувырнулся в воздухе, но ему таки повезло приземлиться на прежнее место. Лека же, как самого легкого, со свистом отшвырнуло куда-то в сторону, в самую гущу тумана.

Не раздумывая, Крысолов рванул за ним:

— Лек! Ле-ек!!!

Одно щупальце с громким хлюпающим звуком прилипающих к асфальту присосок хлопнулось на землю прямо возле него, заставив тут же остановиться. С трудом сдерживая рвоту, он смотрел на этот отвратительный, покрытый бородавками и водянистыми полупрозрачными присосками отросток. Второй отросток шлепнулся с другой стороны, и Крысолов оказался будто между раздвинутыми указательным и средним пальцами.

«Значит, тварюга знает, куда нужно класть свои отростки, — пришло на ум объяснение. — Не получилось смести — будет пытаться придавить!»

В том месте, куда, по подсчетам Крысолова, отлетел Лек, лежал лишь его шлем. Он поднял его, огляделся по сторонам. Щупальца тем временем оторвались от земли, взмыли вверх.

— Лек, мать твою! Секач! Серега, сюда! Только не стрелять!

Краем глаза он успел увидеть, как сверху на него снова падает черный отросток. Инстинкт самосохранения — великое дело, за него по возвращении в Укрытие следует выпить не одну бутыль в «Андеграунде», и пускай только Петрович попробует не поставить самой ядреной!

Разбив под собой асфальт, сотряся землю подобно упавшему астероиду, щупальца повалились крест-накрест, накрыв аккурат то место, где только что стоял Крысолов.

— Как вам наши игры?.. — детский голосок и чье-то прикосновение к спине.

— Секач! — выкрикнул Крысолов, уставившись в клубящееся облако.

— Здесь я, — послышался знакомый голос, и облако исторгло из себя грузное тело оглядывающегося во все стороны Сергея.

У Крысолова отлегло от сердца. Щупальца уже поднялись, и вот-вот следовало ожидать их падения. Он подхватил напарника за локоть и указал на место впереди, где туман поредел и сквозь него просматривались темные силуэты многоэтажных домов.

— Там укроемся! — выкрикнул он и подтолкнул Секача вперед.

Они уже рванули было туда, позабыв, что бежать-то как раз нельзя, как вдруг в том месте, где туман просветлел, обнажив широкий проем в кирпичной стене — проезд со шлагбаумом, открывающий путь к многоэтажкам, они увидели всех детей…

Пятеро стоявших друг подле друга мальчишек в одинаковой одежде и четверо девчонок, как маленькие хористки на подиуме в протестантской церкви, в белых туфельках и гольфах, с белыми же бантиками, перед ними. Праздничные наряды, праздничные прически. Но они больше не улыбались и не смеялись, на их лицах застыли участливость и интерес. Так, будто невидимый фотограф попросил их сосредоточиться на его фотоаппарате, возможно прибегнув к старому и весьма глупому способу концентрации внимания, пообещав детям, что из объектива вылетит птичка.

И если бы не присматриваться… Если бы не подходить к ним ближе… все могло бы показаться нормальным. Дети как дети, ничего особенного. Если бы не маленькая деталь… Если бы у них были глаза, а не черные, неестественно круглые впадины…

Лек стоял перед ними, такой четкий, такой реальный после долгих минут пребывания в густом тумане, что даже сначала не поверилось, что это на самом деле был он. Именно за ним так пристально следили детишки. На нем сомкнулись их пустые взгляды. К нему устремились их маленькие лица. Он был актером, а они были его зрителями. Вот он зашевелил руками, отложил в сторону винтовку, расстегнул сверху молнию, отцепил защитную пластину на шее, достал из сапога нож и медленно понес его к лицу… о боже, к глазу…

С детьми начало что-то происходить. Они приоткрыли рты, и их челюсти, будто пластилиновые, оттянулись вниз до груди, напоминая жуткую маску из кинофильма «Крик». А из открывшихся ртов толчками начала вытекать вязкая черная слизь.

— Лек!!! — Крысолов бросился к нему со всех ног. — Лек, нет!!!

Секач опередил его, поскольку был ближе, схватил молодого сталкера за запястье, потянул руку на себя. Лезвие короткого финского ножа прошлось ему по ладони, разрезав перчатку. Подоспевший Крысолов поймал руку Лека в замок, выбил из нее нож и подсечкой сбил снайпера на землю.

— Кирюха! — выкрикнул Секач, смотря куда-то сквозь него.

Но миновать в этот раз встречи с отвратительно липким щупальцем, решившим бить наотмашь, не удалось. Крысолова ударило в грудь, он издал глухой хрип и кубарем покатился в сторону. Секач хоть и пригнулся, но от удара не ушел — щупальца двигались, будто концы ножниц, и второе повалило его на землю.

— Не стрелять! — заорал Крысолов, увидев, как Секач достает из подсумков гранату и закидывает ее в подствольник автомата.