Выход 493

Теперь еще пару слов о «Едином Смотрящем». Пару слов, потому что многое чего я тебе сказать не могу, а многое чего не хочу, но кое-что знать ты все же заслужил. Для начала то, что «Единый Смотрящий» — это, если выражаться понятным языком, научный проект, некий сложный нейрокомплекс, объединивший в себе человеческий ум, так называемый «Брейнцентр», и компьютер с главной программой под названием «Афта-лайф». Основной составляющей «Единого Смотрящего» был именно «Брейнцентр» — специальная камера с двенадцатью колбами, внутри которых хранились умственные начала группы ученых одного московского НИИ, пожертвовавших собой перед началом войны и отдавших во имя науки свой головной мозг. Они сделали это чтобы впоследствии мочь анализировать поступающую со спутников информацию обо всем, что происходит в мире. Звучит безумно, я знаю, но лучше существовать в таком виде, чем никак, согласен?»

— То есть, если я правильно тебя понял, ты всего лишь…

«Да-да, всего лишь лабораторная колба с серым веществом «умника», ведь так вы называете ученых? — продолжил его мысль голос, не доставив сталкеру удовольствия сыпануть на незаживающую рану добрую лопату соли. — Но, как я уже говорил, лучше так чем никак».

Наступила короткая пауза, за которую они оба, казалось бы, старались все хорошенько обдумать. Один — что ему говорить дальше, и следует ли вообще высказываться такому человеку в котором видел достаточно сильного соперника и взять которого будет не так уж и просто. А второй перелопачивал в памяти услышанное, раскладывая все по полочкам и пытаясь найти нить, невидимым образом удерживающую вместе все те слабо соотносящиеся между собой клоки пролитой «колбой» на свет информации. Но поскольку обнаружить таковую пока что не представлялось возможным, он жаждал продолжения рассказа, и голос, поняв его желание, продолжил:

«Так и срослись человеческий ум и компьютерная программа. Следует отметить, что компьютер, или как мы, ученые, его по привычке называли «робот», поначалу являлся всего лишь огромной зип-папкой, куда было вложено массу информации, и куда мы намеревались вкладывать все остальное — все, что сочли бы важным. А одной из основных функций программы «Афта-лайф» было отделять человека от так называемого неочеловека — человека будущего, который, возможно, появился бы в результате постоянного вмешательства радия в его генокод. Для этого в память робота были внесены все возможные физические и интеллектуальные данные на нормальных, не подверженных радиационному влиянию людей: от стариков, одной ногой уже стоящих в гробу, до только что родившихся младенцев, а также людей, живущих в населенных пунктах, расположенных в непосредственной близости к зонам повышенного излучения: атомным электростанциям, ядерным полигонам, специальным воинским частям или могильникам радиоотходов. Все эти характеристики и физиологические показатели относились к понятию «общий модус» и означали, что человек нормален. Если же показатели отклонялись от нормы общего модуса хотя бы на единицу, это уже значило, что перед вами неочеловек — существо, которое шагнуло на новую, несуществующую ранее степень развития и тем самым, по мнению тех самых ученых, то есть нас, вошло лишь в первую стадию многофазной мутации.

Скажу также, что изначально «Единый Смотрящий» был системой, прежде всего направленной на анализ состояния биосреды и создание архива для накопления информации для дальнейшего использования ее в научных, исторических и публицистических целях. Такой себе библиотечный сервер, на котором хранилась бы вся подробная информация о чреде событий на каждый день. У него не было рук и ног, у него не было никаких информаторов, всю информацию он добывал со спутников, но скоро немого вида сверху ему стало мало. Он все надеялся, что раскупоренные «первенцы» активизируют высокочастотные датчики, которые были установлены на улицах города, чтобы те передавали звуки и умственные колебания представителей нового мира, но «первенцы», вместо того, чтобы выполнять свою миссию, разбредались кто куда и, как правило, пропадали с экранов спутников навсегда.

Вот тогда-то и появились собаки. Я уж не упомню точно, как именно это произошло, но первый телепатический контакт был налажен как раз после нескольких несанкционированных вскрытий бункеров и полного разочарования в «первенцах». Псы первыми почувствовали нас, и сами пришли к нам. Прошло немало времени, прежде чем мы научились полностью понимать друг друга, но потом мы все-таки сумели достичь желаемого результата. Мы указывали им, где пища, а они были нашими глазами и ушами. Они не поддавались тотальному контролю, но их преданности с лихвой хватало для того, чтобы самозабвенно выполнять многие наши команды, будь то штурм вашего «Укрытия-2» или нападение на караваны между Тбилиси и Цхинвале».