Выход на «бис»

– То, что из Атлантики надо уходить, это нам и самим известно, – вновь заговорил Левченко, старательно сохраняя выдержанность и всё же неуловимо подобравшись, вспыхнув во взгляде: – А мы пройдём? Прорвёмся? Вы ж знаете, как будет…

«Вот оно чё! – немедленно догадался Скопин. – Собственная судьба вопреки всему на первом месте! Для них-то и изначально весь океанский поход, без оглядки на условный оптимизм „штабной кальки“, был не на грани, а за гранью. А моя ориентировка – что там, в общей сложности стянули „союзники“ против зарвавшихся русских, так и вовсе вогнала во фрустрацию. Призрак „Бисмарка“ уже застит им глаза. Хотя… чего ещё было ждать? Для главного здесь интересанта – Великобритании, это вопрос прямой репутации. И? Что сказать? Что прошли? Как в книге? Но там такое везение – книга она и есть книга».

Как бы он сам ни хотел верить в исход, что описал автор, как бы ни хотелось обнадёжить этих людей вырванной у судьбы победой, подсознание подсказывало не спешить с оценкой.

Не спешил, и в этом колебании всё получилось само собой. Раздумчивое молчание, всего минуту-две, было принято за трагический ответ. Лица сидящих напротив помрачнели, осунулись. У Левченко блеснуло в глазах… тоской, надеждой, тоской и констатацией: «Я так и думал. Чудес не бывает».

А капитан 1-го ранга намеренно ещё и присолил:

– А чем, вы считаете, должен был закончиться подобный рейд – в сорок четвёртом году на пике могущества флотов «союзников?» – С его стороны это была чистая спекуляция. Ответом, содержащимся в самом вопросе, он задавал условия, предопределяющие общую уязвимость советской океанской эскадры. И как бы закономерный исход…

Зачем это ему было надо?

Уязвимость «крейсера-одиночки», будь он хоть трижды супероружие из будущего, тоже не скроешь. Очевидно. Поэтому, не видя иного выхода, кроме как отдать свой вымпел под руку Левченко, требовалось сохранить статус. Компенсируя. Мотивируя – порознь нам не пройти.

«Проглотили наживку? Походу – да. И пусть я информировал, что мы здесь случайно, ошибкой расчётов учёных… у любых событий, странных, неожиданных, невероятных, есть своя причина, логичная обоснованность и скрытая „божественная“ подоплёка. И сдаётся, кое-кто из здесь присутствующих сегодня поверит в провидение. Ибо явление „потомков из счастливого будущего, непобедившего коммунизма“ даёт небезосновательную надежду и шанс.

Стыдно ли так манипулировать героическими предками? Вовсе нет. Эту партию надо ещё разыграть, для начала. Потому что, предвзято ли, но неуверенность у него оставалась. Неуверенность в последовательности линии адмирала. И его штаба. Особенно если вмешается политическое руководство и поступят какие-то разнарядки из Ставки. Знаю я, как оно бывает: пока глаза в глаза – всё нормалёк… укачу я к себе на мостик, тут-то и начнут грызть адмирала усатые червяки джугашвилевских сомнений».

Однако теперь можно было начинать толковать о деле.

Включение ещё одной боевой единицы в состав эскадры и само по себе вносило дополнительные переменные и возможности. В целом же потенциал такого корабля, как многоцелевой крейсер с ракетным вооружением, мог изменить тактический рисунок в локальном сражении, так и общий оперативный баланс.

Заговорив о взаимодействии, оценивая, насколько вообще «Москва» вписывается в соединение, Скопин, разумеется, не видел свой корабль в линии. Точно так же, как и приданный эскадре авианосец, в бою ПКР должен был держаться обособленно, включённый в общую систему обороны. Минимум, обязываясь обеспечить убедительный мониторинг воздушной, надводной и подводной обстановки.

Ударные возможности капитан 1-го ранга обозначил как ограниченные, обосновывая изначально противолодочную специфику крейсера. Что, несомненно, будет актуально при прохождении Датского пролива. Не исключая обнаружение шальной немецкой субмарины и на других участках маршрута.

«По уму же, – рассуждал Геннадьич, – при правильной организации, „Кондора“ следовало бы назначить кораблём управления. Флагманом. Исключительно за счёт более совершенного радиолокационного оборудования и других радиотехнических средств. Только всё это останется в умозрительных пожеланиях. Левченко на такое не пойдёт, во-первых. Во-вторых, только представить толпу штабных офицеров во главе с вице-адмиралом, оседлавших „коробочку“, блуждающих там-сям по кораблю, непременно вступающих в контакт с личным составом… Исторические нестыковки сразу всплывут наружу. Привходящих и закономерных разборок не избежать. Оно мне надо, на данном-то этапе?»

Даже планируя отправить на линкор офицера-координатора по связи, он и тут видел ту же проблему – командированный оказывался на чужом корабле один на один с местными контрразведчиками…

«Которые начнут его донимать на досуге „душевными разговорами“, как пить дать».

Как бы там ни было обеспечение надёжной оперативной связи стояло в приоритете. Взаимодействие, согласованность – ключевые составляющие любой военной операции, где участвуют разнородные силы.