Выход на «Бис»

— Вы что удумали? Управление кораблём — ваше. Контакты с представителями власти — моё! Какой ещё такой линкор «Советский Союз»?

— Боюсь, что всё гораздо сложней и хуже, чем я предполагал. Могу лишь сказать, что теперь, в сложившихся обстоятельствах, мы вправе считать союзников по антигитлеровской коалиции своими прямыми противниками.

Отошли в сторону, пошептаться…

Надо отдать должное, информационную бомбу комитетчик принял стойко, даже в лице особо не переменился (всякие там — округлённые глаза и прочее), будто был готов услышать всякое. Разве что, вначале пытливо глянул — кэп серьёзно или так.

Да и Скопин не стал вываливать на голову весь ушат — всех нюансов, надавив на своё исключительное прозрение:

— Я догадываюсь… знаю я кто и что там. Мы попали в такую передрягу, что в двух словах и не расскажешь.

— Ни в сказке сказать, ни пером описать, — принуждённо, заглядываясь вдаль, промолвил полковник.

— В точку.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете.

Подмывало ляпнуть «понятия не имею», что было бы всё же честней.

Нет, убеждённости, что «соседи» именно советская Эскадра Открытого океана было не занимать. Сейчас на повестке стоял и беспокоил человеческий фактор: как поведёт себя Левченко и его штаб?

«Они же сейчас наверняка, зная, как было с 'Бисмарком», видят за противником всю последовательность действий так: обложить завесой кораблей слежения, которые наведут главные силы. Стянуть петлю тройным перевесом. И тогда — хана.

И тут я со своим вызовом в эфире… Блин, наверное, лучший способ облажаться не придумаешь. Не поверят ничему и весь сказ. В лучшем случае решат, что это какой-то вынужденный или хитрый, нестандартный ход бывших союзников'.

— Так, есть! Тащ камдир [85], что-то есть! — надеждой оповестил оператор, — стучат группой шифрованных знаков. Что будем отвечать?

— Дай сюда, — кэп перехватил трубку, без раздумья пролаяв:

— ПКР «Москва» — флагману Эскадры Открытого океана: мы не пользуемся данным кодом.

Прислушались… по-дурацки уставившись в блоки аппаратуры — на подрагивающие стрелки шкал…

— Опять тарахтят кодировкой.

— Чёрт. Это может тянуться вечно, пока нас…

…прервали:

— Товарищ командир, вас «ходовая»!

Каперанг взял трубку внутрикорабельной связи:

— Слушаю.

На том конце был старпом:

— Они подняли самолёты… три, четыре, пять, шесть…

— Это ударная группа, — догадался вслух Скопин, досадуя внутренне:

«Ну, вот тебе и реакция Левченко. Это атака! Не прошло и получаса. Чёрт. Да у них наверняка и сомнений никаких не возникало — любой чужой корабль по определению вражеский наблюдатель, избавиться от которого будет самым правильным делом. Несмотря ни на что. Несмотря на русскую речь во взывающем эфире от какого-то неизвестного ПКР. А получасовая пауза всего лишь время на организацию и подготовку авиагруппы к налёту».

Почувствовал резкое боковое смещение — корабль менял курс, открывая носовые углы для установок ЗРК — всё правильно, старший помощник действовал так, как велела необходимость обстановки и понятие потенциальной угрозы. Боевое маневрирование.

— Цель воздушная, групповая, — тем временем звучало в трубке, — примерно двенадцати единиц. Направлением на нас. Угроза атаки, считаю необходимым…

— Без моего приказа не стрелять! — категорически приказал каперанг.

Услышав сдавленное ответное «Есть», немедленно вернулся к радиостанции. Теперь важность вытащить ту сторону на контакт подстёгивалось срочной необходимостью предотвратить, непременно предотвратить воздушное нападение!

— ПКР «Москва» флагману Эскадры Открытого океана: отзовите самолёты! Ваше решение ошибочно. Повторяю…

Старпом между тем рулил: дрожь под ногами говорила о раскручивании турбин до максимальных оборотов.

«Толку. Намного отбежать не успеем. Тем более что они нас худо-бедно пеленгуют по радиопередаче».

Снова заморгала кнопка вызова ходовой рубки. Нажал: — На связи!

— Командир! Надо бить! Иначе они войдут в мёртвую зону «Шторма».

— Не стрелять, я сказал!

Запальчиво переключаясь на эфир:

— «Советский Союз», отзовите самолёты! Ваше решение приведёт к фатальной ошибке. Мы вынуждены будем задействовать ПВО, стрелять по своим! Потеряете и «раковскую» шестёрку, и истребители сопровождения, если те намеряться произвести штурмовку! Ребята погибнут почём зря!

Вот сейчас старший по БЧ-4 капитан-лейтенант смотрел на командира, ничего не понимая, как на малость свихнувшегося: что ещё за «раковская шестёрка»?

А он (Скопин) специально, уже признаться, начиная отчаянно искать хоть какие-то точки соприкосновения, чтобы достучаться до оппонирующей стороны, вызвать недоумение и вытащить на диалог [86]!

— Противолодочный крейсер «Москва» ВМФ СССР вызывает флагман Эскадры Открытого океана линейный корабль «Советский Союз»…

Наконец в динамике приёмного канала, выведенном «на громкую», что хрипнуло, точно кашлянув:

— Нет такого крейсера в составе флота СССР.

— Ну, наконец-то! — отжав тангеиту симплексной передачи, произнёс Геннадьич, не скрывая вздох облегчения, лихорадочно придумывая, чтобы выкинуть ещё — поубедительней.

— С кем я говорю? — снова прорезалось на приёмной волне, опередив.