Выход Силой

И — да. Наследник туземного градоначальника, Варнаков-младший, росточка был не великого. Вплоть до того, что даже самая миниатюрная девчушка в классе, хоть на пару пальцев, но была выше ростом этого «хальфинга»[16]. Это ничуть не мешало неоспоримому лидеру старшего класса всем видом демонстрировать превосходство. Редкий талант: будучи на голову ниже, смотреть на всех вокруг свысока.

Кстати сказать, сидя, он был почти со мной вровень. Прежде я не замечал, что ноги мастерка были непропорционально коротки. Вот что значит правильно сшитая одежда и умение себя подать!

— Ты меня заинтересовал, — процедил сквозь зубы Варнаков-младший.

— Что, прости, я тебе сделал? — вернулся я из пучин напряженных раздумий.

— Ты силен и явно обучен правильно драться, — глядя куда-то в сторону, продолжил явно заранее приготовленную речь мастерок. — При этом не выпячиваешь это свое преимущество. Чем заставляешь себя уважать, и с собой считаться. Этакий волк-одиночка. Не тронь меня, и останешься цел.

— Ты пока цел, — констатировал я очевидное, и криво улыбнулся. Разговор мне уже не нравился. Буд на то моя воля, я вообще не общался бы ни с кем из одноклассников. И уж точно — с Варнаковым и его свитой. О чем и говорил, чуть ли не прямым текстом.

— Парень из глухой провинции пока еще плохо понимает куда попал, — еще одна «домашняя заготовка». Ставлю марку серебром против гнутого медяка, что эту фразу готовили для другого контекста. Для того случая, если разговор пойдет куда более агрессивно.

— Отчего же, — возразил я. — Все предельно ясно. Мальчик возомнил себя большим человеком. С папиными деньгами это было не сложно. Что представляет собой мальчик без отцовых капиталов за спиной?

— О! У провинциала проблемы с деньгами, — кивнул сам себе мастерок. — Слышал, тебя обворовали? Забрали все, что вы скопили всей деревней? Сколько там было? Сотня? Две? В гривнах, конечно же.

Волосы встали вдоль спины. Очень хотелось взять этого недомерка за шиворот, хорошенько встряхнуть, а после поинтересоваться источником такой удивительной осведомленности.

Спас Варнакова от неминуемой экзекуции, как бы странно это не звучало, один из моих древних наставников. Тот из них, кто не уставал приговаривать: «Самые серьезные ошибки люди делают от недостатка знаний!» Истинная правда! Этот юноша, привыкший ни в чем не знать отказа, шел разговаривать с обычным парнем, каким-то чудом выбравшимся из тролль-знает какой дыры. А пришел ко мне. От комизма ситуации настроение, минутой назад едва не рухнувшее ниже отметки «всем конец», уверенно перевалило планку «этот мир прекрасен и удивителен».

— Они нелегко мне достались, — лучезарно улыбнулся я. — И мне было жаль их потерять. Тебе не понять. Ты все еще клянчишь у отца на мороженное, или он назначил тебе содержание?

— Мы не выбираем в какой семье родиться, — после очень уж долгой, почти театральной, паузы, вдруг принялся философствовать мой нежеланный собеседник. — Боги выбирают колыбель. Не мы сами. И раз уж мы тут начали делиться сокровенным, я, пожалуй, расскажу, как отношусь отцовым капиталам.

Наследник неисчислимых миллионов наклонился чуть вперед, словно бы желая открыть мне какую-то сокровенную истину, страшную тайну.

— Деньги, мой дремучий друг, это всего лишь инструменты. Знаешь? Как у вашего деревенского кузнеца все эти молотки и пробойники. Как у автомеханика груда ключей, или у врача скальпели со шприцами. Всего лишь инструмент. За деньги можно нанять нужных людей, или построить новый квартал. Купить сотню автомобилей и организовать службу такси. С ними, с деньгами, куда как проще решаются дела в суде, а прикормленная полиция закроет глаза на твои мелкие нарушения Закона…

— Я слышал, полиция Берхольма финансируется князем, — я просто обязан был поинтересоваться подробностями.

— О, да. Это общеизвестно. Рад, что даже в вашем медвежьем углу что-то об этом слышали, — язвительно воскликнул Варнаков. — Полиция финансируется князем. Но ведь, для решения проблем, будет достаточно и прикормленного начальства. Тех, кто уже достиг высоких чинов, но кому стало мало княжеского жалования. Неужели это так сложно понять?

— И что? В этой вашей городской полиции совсем не осталось честных офицеров?

— А мне-то какая разница: есть эти блаженные или повывелись, как домовые с банниками? Достаточно и того, что начальник ест из рук моего папаши, чтоб мои люди могли позволить себе алкогольный коктейль в ночном клубе… Тебе, кстати, известна такая концепция? Я о ночном клубе, конечно.

— Великое преступление — две капли хлебного вина в стакане сока, — старательно копируя тон собеседника, съязвил я. — Вам грозила, как минимум, каторга.

— Смешно, — скривился мастерок. — Только вот, у моих людей найдутся гривны на такой «сок», а у тебя, могу поспорить — нет.

— Рад за вас, — кивнул я. — Нет. Честно. Прямо-таки, искренне рад. Но причем тут я?