Выход Силой

- Один вопрос, господин Ормссон, - показательно игнорируя Бубнилку, отвлек я главу лицейской стражи от малоприятного процесса сковывания рук бывшему личному водителю. – Ваше здесь появление. Ведь это не случайность? Верно?

- Конечно же, нет, ваша милость, - тот чуточку изогнул тонкие губы в намеке на улыбку.

- Вот это мы с тобой влипли, - шмыгнула носом Ксения, когда главный лицейский стражник увел Бубнилку.

- Что, прости? – вскинулся я, размышляя о куда более серьезных делах.

- Влипли, встряли, попали впросак! – зло выкрикнула девушка. – Так тебе понятно? Слыханное ли дело? Напасть на сотрудника стражи! Применили магию! Повезет, если отделаемся исключением из Лицея! Мать меня убьет!

- Все будет хорошо, - отмахнулся я. – Дальше Ормссона это никуда не уйдет.

- Скажи еще, что ты это сам спланировал, - Баженова зябко передернула плечами, и потянулась за шубкой. – Только «забыл» меня поставить в известность.

- Не планировал, - пришлось мне признать. – Но вышло даже лучше. И шпиона наказали, и... гм... нашли потенциально полезного роду человека.

- Знаешь что, Летов, - ткнула меня пальчиком в грудь фрёкен. – Если, как ты говоришь: все будет хорошо, и нас не исключат, я скажу, что ты редкостный везунчик. Прямо, любимчик Богов!

- Куда хёвдингу без удачи, - хмыкнул я. – Пора бы уже привыкнуть.

9.Руна Рейд

Праздник Весеня. 1148 год

Середина месяца Martius ю.к.

Ваше высокопревосходительство!

Спешу сообщить: нам удалось со всей определенностью выяснить, что известный Вам артефакт действительно существует. Более того! Он находится в Берхольме, и контролируется поднадзорным А.Л.

Светояр

Заметка карандашом на полях сообщения:

Идиоты. Все это известно и без вас уже не одну сотню лет.

Мне нужно что-то кроме общих сведений.

Фото артефакта, описание свойств и воздействий. И выясните как обещали: одаренный поднадзорный или нет. Начните же, наконец, работать!

О, я не могу придумать этому сколько-нибудь логичное объяснение! Почему, ну почему, во имя Светлых Богов, новолетие – то есть новое лето – наступление нового года – славяне прежде праздновали в самом начале весны?

Так-то оно понятно. Что славянское слово «год», что «ar» это же на сканди, имеют одно и то же значение: время. Или, вернее – период времени. Как по мне, так не особенно важно какой именно день брать за точку отсчета. В этом отношении древние, до-руские обитатели восточной Европы руководствовались куда более важными причинами. Пробуждение новой жизни, как олицетворение нового времени – звучит куда пафоснее, банальной пьянки в середине зимы по случаю покрывшегося льдом фьорда.

Остается лишь один вопрос: почему новолетие? Не нововесение? Что бы изменилось, кроме слова? Ведь первый день растянувшихся на неделю празднеств по случаю старого нового года назвали Весень. От слова «весна» естественно. И нормально. Никого это не коробит.

Весень, когда у славян принято встречать весну, приходится на середину марта. Новый год уже лет триста как в империи привыкли отмечать зимой, в руский Йоль, а старый праздник превратился в милый семейный обычай. Ну и в короткие, недельные, каникулы для школяров.

Нам, ученикам выпускного класса, надавали столько заданий для «самостоятельного изучения», что почти все иногородние даже домой не поехали, решив остаться в Лицее на все праздники. Подозреваю, что лицейский широкополосный доступ к Сети – едва ли не главная причина. Берхольм стремиться во всем походить на столицу державы, но даже в этом, крупнейшем в Сибири городе, в плане доступа к Сети, Лицей отличается в лучшую сторону.

Собраться в каком-то одном помещении и решать задания сообща никому и в голову не пришло. Все-таки середина двенадцатого века, прогресс: зачастую проще найти нужную информацию в netkerfi*, чем бежать к сведущему однокласснику. Думаю,никто бы и не пришел, предложи я коллективную подготовку к аттестационному имперскому экзамену.

/* netkerfi – аналог сети Интернет/

Честно занимался алгеброй весь праздничный Весень. Решал заданные учителем задачи, освежил в памяти некоторые теоремы. К вечеру мозги натуральнейшим образом кипели от напряжения. Математика, как впрочем и все другие точные науки, всегда мне нравилась. Но то, чего требовал учитель, было уже за гранью моих возможностей. В конце концов, так и отвращение к предмету может образоваться, как к пище, которую ешь слишком часто.