Выход Силой

Но следы были, и много. По меньшей мере, десяток маленьких, детских, ножек натоптали приличное такое пятно на самой границе маленькой прихожей и хозяйской гостиной. А после, все вдруг, табуном унеслись в коридор, и оттуда уже к выходу из общежития.

Не будь тогда Весеня, и первого дня каникул, решил бы, что стая злых младшеклассников решила испытать предел терпения «коменданта». А я попал как раз в тот момент, когда злодеяние уже случилось, но последствия еще не ликвидированы. Да только за окнами, за забором Лицея, подвыпившие горожане распевали призывающие жаворонков песни, а в кампусе всего населения оставалось – я, да еще десяток старшеклассников, кому или долго и далеко до дома добираться, или кто, соблазнившись качеством доступа в сеть, решил не прерывать подготовку к экзаменам.

К одной загадке добавилась другая, и обе вели меня «путеводной нитью» следов от обуви маленького размера к самому дальнему и не особенно популярному у учеников углу лицейской территории. Туда, где сосны закрывали вид на холодную, покрытую серым неверным льдом реку.

Говорят, раньше там даже был пляж. Небольшой, песчаный, и оборудованный по всем нормам безопасности. Только пользоваться им оказалось не кому: ученики съезжались на учебу осенью, а в начале лета, когда вода в реке прогревалась до приемлемых значений, уже разъезжались по домам на долгие каникулы. Остающимся на службе преподавателям пляж тоже не понравился. Оказалось, что именно там в реку впадал крохотный ручей, несший не успевающую согреться доже в лютую жару родниковую воду. Не один и не два раза пловцы, вдруг попав в струю холодного течения, терялись и едва не утонули.

Буйки и будку спасателя поменяли на табличку, что купание в этом месте запрещено. А вот маленький пирс – там прежде была «припаркована» лодка – остался. И рядом темная проталина непокорного, отказывающегося замерзать, ручья. Черные палки опор, неряшливо-серая шапка весеннего снега на настиле, и разноцветная, пестрая группа суетливо притаптывающих ниссе рядом. Словно бы каждый из дюжины huldufólk порывался уйти, но что-то каждый раз возвращало его к этому месту.

Если бы это была нарисованная гейм-дизайнерами виртуальная реальность какой-нибудь компьютерной игры, решил бы, что неигровые персонажи зациклились. Что случился какой-то сбой программы, и NPS, получают две команды сразу – идти и остаться.

- Развлекаетесь? – зло выдохнул я, подходя ближе и выпуская самую чуточку родового дара. – Совсем страх потеряли?

Испытал секунду какого-то иррационального ужаса, когда ниссе все разом, синхронно, повернули ко мне головы, и проблеяли тоненькими, дрожащими от страха голосами, хором:

- Он пришел! Он пришел, наш хозяин и защитник! Теперь-то он вам, людишки, покажет! Теперь-то уже вы послужите истинному народу!

- Вы чего, твари? Мухоморов объелись? – передергивая плечами, чтоб сбросить на миг навалившийся страх, вспылил я. – Какой еще, к воронам, защитник? Ополоумели или весна в голову ударила?

- Он пришел! Он пришел, наш хозяин и защитник, - снова хором повторили дергавшиеся, как марионетки в руках болеющего с похмелья мима, соседушки.

- Показывайте вашего защитника, - рыкнул я на сканди. Знал, что ниссе понимают и говорят вообще, в принципе, на всех человеческих языках. – Спрошу с него, как вы, мелкие твари, посмели нарушать договор!

- Он пришел! Он пришел, наш хозяин и защитник, - на этот раз радостно вскричали те, повернулись к реке и, опять-таки пугающе синхронно, вытянули руки.

- А-ну, расступись, - уже догадываясь, что сейчас увижу, и внутренне дрожа от предвкушения чуда, решительно шагнул сквозь толпу зачарованного народца к темнеющей полынье.

Маленький. Уже не детеныш, но и не взрослый. Подросток. Голова – с комод, а сам, наверное, не больше десяти саженей*. Не чета тому, громадному, древнему, что прекращением своего существования, наделил меня Силой. И все-таки, самое настоящее волшебное чудовище, способное заменить в нашем озере, потерянное волею Бога, существо.

/* 1 сажень = 3 аршина = 7 фут = 48 вершков = 2,1336 метра/

Морской змей, невесть, как проделавший гигантский путь в тысячи верст от северных морей, до Берхольма. Водяной дракон, словно сошедший с герба моего Рода, и пригревшийся на теплом, весеннем солнышке. Понятно, что связывало это жадное до магии животное с ниссе: дикая тварь вытягивало с них саму их магическую суть, и как бы инстинкт самосохранения не требовал бежать от опасного монстра, подавляющая и завораживающая мощь дракона не давала дивному народцу уйти!

- Это он что ли хозяин и защитник? – хмыкнул я. – Вот этот полудохлый червяк?

- Нидхёгг*! – завопили мелкие ниссе почему то на стародатском. – Хозяин и защитник истинного народа! Поедатель убийц, прелюбодеев и клятвопреступников!