Выход силой

– Торгуете, наверное. У вас что-нибудь производят? Или, может, по поверхности лазаете, сталкерствуете? Собираете, что там от настоящего старого человечества в наследство осталось?

– Лазаем, – признал Князев. – Собираем. Но большую часть выбрасываем, потому что непригодно к употреблению. Остальное – между гражданами. Согласно заслугам и статусу, – язык сам чеканил заученные слова Конституции Первомайской республики.

– Не думаю, – ответил проводник. – Опять врут. Должны же они что-то на патроны выменивать. Получается так: вам говорят, что все на выброс, а сами караваны в большое метро отправляют. Так логично. Так человеку свойственно поступать с другими людьми.

– Но консервы, техника… Их уничтожают, чтобы никого не заразить!

– Да, правильно, – довольно согласился проводник. – Так хорошо врать, убедительно. Вопросов не остается, куда что делось. Вы, люди, будете друг друга до самой смерти пользовать. Поэтому все же вымрете. Мне жаль будет. Не у кого будет дальше учиться, – его пискляво-хриплый кукольный голос звучал холодно.

– Что же это… – обалдело спрашивал сам себя Игорь. – Это что же… Всем врали?

– Говорю, ничего особенного. На других станциях тоже врут. И раньше, наверное, тоже врали. Если правду говорить, вами управлять не получится. Не переживай. Мы пришли!

Охотник выскользнул из неприметной щели, загороженной с другой стороны каким-то проржавевшим до дыр листом металла, огляделся и поманил Игоря.

– Вылезай скорей!

Он подождал, пока Князев неуклюже, цепляясь амуницией и эфесом шпаги, выберется наружу, и рачительно прикрыл ход жестью.

– Чтобы не шастали тут всякие, – пояснил он, набрасывая ногой мусор на «дверь». – А то повадятся лазать, замучаешься с ними.

Они находились в тесном промежутке между рифлеными железными стенами, окрашенными в разные цвета: левая была темно-синей, а правая, будто для контраста – кроваво-красной. Было очень грязно, воняло прелой мочой и вообще всем подряд. Из слабо освещенного просвета впереди доносился нестройный хор голосов и музыка.

– Добро пожаловать, – проговорил Охотник.

– А что здесь такое? – Игорь был смущен непривычной какофонией, резавшей слух: дома, на Первомайской было не в пример тише. – Праздник какой-то, что ли?

– Здесь каждый день – праздник. Не для всех, конечно. Это Новый Вавилон.

– Ты же говорил – Черкизон.

– Черкизон. Вавилон. Вечный город. Неуничтожимый. Говорят, еще до Катастрофы пытались его стереть с лица земли – впустую. Черкизон как опухоль. Сколько ни режь, только сильнее растет. Под землю закопался, в подвалы, в метро, и жив-здоров. Конец Света пережил. Нас с тобой переживет.

– А что тут? – обалдело оглядываясь вокруг, спросил Князев.

– Этот муравейник, – проводник кивнул в сторону выхода. – Один огромный базар. Купить и продать можно все. И себя самого.

– Как это? – недоуменно покосился на него Игорь.

– Здесь самый большой вербовочный пункт во всем метро. Наняться можно куда угодно. Если что-нибудь умеешь, конечно. Хоть разнорабочим в Ганзу, хоть наемным солдатом в какую-нибудь ватагу. Если есть наклонности, – Охотник сощурился под кукольной маской, – и проституткой.

– Это же женщины! – отмахнулся Князев.

– Не только, – равнодушно ответил проводник. – Это все, кого заказывают.

Игорь зло махнул на него рукой. Во рту пересохло.

– Я не предлагаю, – спокойно отозвался Охотник. – Сам решишь, что тебе делать, кому себя продать, и по какой цене. Так нормально. Люди себя всегда продают и покупают. Вопрос только в цене. Проси больше. Где твои документы?

– Что? – опешил Князев.

Удостоверений личности в Первомайской республике не было. Да и зачем они нужны на острове посреди необитаемого океана, когда всех сограждан и без бумажки знаешь в лицо.

– Без документов в метро нельзя. У каждой станции свой патруль, всем нужны документы. Хорошо, если просто взятку примут. Но могут убить за то, что бумажки нет. Люди так делают.

– И что мне?..

– На Черкизоне паспорт не нужен. На Черкизоне нужны оружие и деньги. Наглость нужна тут. Мозги. Тот, кто не может за себя постоять, тут дня не протянет.

– Я могу, – Игорь рефлекторно схватил рукоять шпаги.

– Но если дальше пойдешь, – предупредил его проводник, – без паспорта никуда. Нужно обязательно, чтобы было лицо на картинке, и чтобы на твое лицо было похоже.

– Как же ты тогда… – Игорь поперхнулся, сбился, но все же закончил. – Как же ты тогда без лица живешь?

– У меня есть свое лицо, – создание перешло на недоброе шипение. – Но я ношу поверх него то, которого люди не испугаются. Люди убивают непохожих быстрее, чем те успевают объяснить, что не собирались воевать. Люди так делают.

– Извини, я…

– Здесь есть места, где делают поддельные документы, – проводник перескочил на другую тему. Но в Ганзу с таким нельзя.

– А с оружием разве тут можно ходить? У нас вот…

– Можно. Необходимо. Здесь закон туннелей. Стреляй первым, иначе умрешь. Заряди свое оружие. Патроны – деньги.

– Знаю, – кивнул Игорь. – У нас тоже так.