Выхода нет

Снова зазвучали голоса:

– …и его сын. Эта земля проклята. Много людей умерло здесь. – Пауза, и затем: – Как же здорово, что мы сюда приехали!

– Зачем мы это слушаем? – спросил Дэш.

Азуми покачала головой, перемотала запись и снова нажала на «пуск».

– …проклята. Много людей умерло здесь.

Азуми прибавила громкость, и Поппи во время паузы услышала кое-что еще. Другой голос. Низкий. Он произнес:

– Вы… тоже… умрете…

А затем снова заговорил тот же бодрый голос:

– Как же здорово, что мы сюда приехали!

Азуми нажала на паузу и посмотрела на Поппи и Дэша:

– Вы слышали? – Поппи и Дэш молча кивнули. – Кто были эти дети? – спросила Азуми.

Дэш опустил взгляд на покрывало и подобрал блокноты и фотографии, которые Поппи вытащила из сумки. Из руки у него выпала полароидная карточка – четверо улыбающихся детей стоят на фоне чего-то, что очень напоминает ворота Ларкспура. Одеты в стиле годов семидесятых. Две девочки с длинными волосами и два мальчика в ярких рубашках с огромными воротничками.

– Они, наверное, приехали из Гринклиффа, чтобы исследовать Ларкспур, – предположила Поппи.

– Не думаю, что им удалось уйти отсюда, – сказала Азуми, сдвинув брови.

– Их пятеро, – заметила Поппи, кивнув на рюкзаки и сумки, лежащие вокруг Доски Теней.

– Но на снимке только четверо, – сказал Дэш.

– Кто-то должен был их заснять, – пожала плечами Поппи. – Пятеро. Столько же, сколько и первых сирот в 1930-х, которых утопил Сайрус. Столько же, сколько и Особых из 1950-х.

– И нас, – сказала Азуми. – Нас тоже было пятеро. Пока Маркус и Дилан…

– Это все дом, – быстро сказал Дэш. – Он как будто… все время призывает по пятеро детей. Снова и снова. Как будто пять – это его счастливое число.

– Могущественное число, – проговорила Азуми. – Моя бабушка, часто говорила, что у некоторых чисел есть особое внутреннее значение.

– Ну и что в данный момент оно означает? – поинтересовался Дэш. Азуми покачала головой. Кусочек дерева в форме ромба в центре доски задрожал, и все тут же обернулись. У Дэша глаза полезли на лоб: – Ребята, это вы?

Девочки в ответ прошептали:

– Нет.

Все трое шарахнулись от доски.

К их удивлению, деревянный указатель медленно заскользил по доске, останавливаясь на некоторых буквах. Азуми прочитала вслух:

– С…М…О…Т…Р…И…Т…Е…

Указатель остановился.

– Они здесь, – сказала Поппи, напряженно оглядываясь в окружавшей их темноте.

– Смотрите? – переспросил Дэш, глядя на Доску Теней.

– Они хотят поговорить с нами, – сказала Поппи. – Как первые сироты в тот раз, в классной комнате…

– Ага, только те дети еще пытались утопить вас с Маркусом, верно? – спросила Азуми.

Дэш указал на доску.

– На что они хотят, чтобы мы смотрели? – Он огляделся вокруг, как будто надеялся увидеть новую компанию призраков. – Ау? Можете выражаться яснее?

– О боже, – сказала Поппи, взглянув на тонкий лист бумаги, выскользнувший из одного из блокнотов, которые она достала из сумки. – Посмотрите, что это?

Это оказалась пожелтевшая вырезка из газеты 1912 года. Поппи прочитала:

«Гринклифф, первое июня. Пожар, начавшийся сегодня рано утром на верхнем этаже в Ларкспур-Хаус, стал причиной смерти двух членов семьи Колдуэлл…»

Она посмотрела на остальных.

– Эту же газету мы нашли в башне Ларкспура. Там полстраницы было оторвано, но здесь… – девочка развернула нижнюю половину газеты со второй частью статьи, – здесь она целая.

Деревянный указатель несколько раз проехал по слову «ДА» и резко остановился.

– Что там написано, Поппи? – спросила Азуми.

Дэш направил фонарик на бумагу, чтобы Поппи было лучше видно, и Поппи прочитала вслух:

– «Сейчас мальчик находится под постоянным наблюдением в новой больнице в Пикскилле, к югу от Гринклиффа».

Она подняла взгляд от газеты.

– Мальчик – это Сайрус, помните? А художник – его отец. – Она продолжила: