Выхода нет

Неужели все это был только сон?!

Азуми отвечает на зов:

– Мама! Папа! Я здесь!

Она бежит к ним, перепрыгивая через упавшие ветки и замшелые валуны. Она хорошо знает дорогу – она столько раз ходила по ней.

– Азуми! – кричит отец. – Неужели опять?!

– Прости меня! Я спала! Все хорошо, я в порядке!

Руки матери обнимают ее. На щеках мокро от поцелуев отца. Азуми плачет так, что ее трясет. Родители гладят ее по спине до тех пор, пока всхлипывания не утихают, а затем ведут ее к дому, к залитой светом террасе.

Они поднимаются по ступенькам, и Азуми становится легче.

Но потом она замечает, что посередине террасы стоит нечто странное: маленькая квадратная клетка. Металлическая дверь со скрипом открывается.

– Что это? – спрашивает Азуми, ее голос теряется в удлинившихся тенях. Родители подталкивают ее к клетке.

– Это наше решение, – без всякого выражения отвечает мать.

– Мы не можем допустить, чтобы с тобой случилось то же, что и с сестрой, – говорит отец. – Ну же, полезай.

Азуми качает головой:

– Нет… я не хочу.

У матери очень сильные руки. Они прижимают ее к земле. Отец хватает Азуми и швыряет вперед, ободранные о металлический край клетки колени горят.

Теперь она внутри, стены и потолок все теснее сжимаются вокруг нее. Не успевает она повернуться, как дверь захлопывается и слышится щелчок навесного замка. Она хватается за прутья решетки, трясет их, но они стоят крепко и не поддаются.

– Не кричи, милая, – шепчет мама, наклоняясь к ней. – Тебя услышат волки.

В лесу уже раздается низкое ворчание.

На зеленом-зеленом лугу Дэш смотрит вниз, в глубокую яму. На дне в лучах солнца блестит серебряный гроб. Люди вокруг все в черном, всхлипывают и прижимают к лицу платки. Родители стоят по бокам от него и молча слушают, как священник читает знакомую молитву.

В толпе слышится шепот:

– А вы знаете, он там был.

– Я слышал, он как-то причастен.

– Говорят, что его положили в психиатрическую клинику.

– Бедный Дилан. Такой милый мальчик.

– Они были очень дружными. Как такое могло случиться?

Дэш закрывает лицо, зажмуривается, желая отгородиться от этих голосов.

Но это уже ни к чему. Они сами умолкают. Растопырив пальцы, он видит, что никто на него не смотрит. Все молчат, кроме священника, который продолжает читать молитву.

Ты бредишь, Д-Дэш.

Этот голос как будто знаком.

Ты же на самом деле не здесь. Ты это знаешь, правда? Ты в б-больничной палате. Ты не в порядке.

Лицо встает у него перед глазами. Старый седой человек. Один глаз не открывается из-за шрама от ожога.

Сайрус Колдуэлл.

– Это все эксперименты, – говорит Сайрус. – Теперь ты сломлен. Вот что это такое. Вот чего дом хочет от всех вас. Ваш страх – он такой вкусный.

После этих слов слышится хлюпающий звук, как будто огромный язык облизывает влажные губы.

Дэш мысленно отвечает голосу:

– Тебе не испугать меня!

Неужели? – Смешок. – Погоди-ка…

Дэш вдруг оказывается совсем один у разверстой могилы. Под закрытой крышкой что-то скребется. Изнутри доносится сдавленный голос.

– Дилан! – кричит Дэш.

Он прыгает в яму, тянет крышку гроба. Она распахивается.

Но внутри лежит только ссохшийся труп. Дилан не живой, он не в ловушке и не рвется на свободу. Его губы сморщились, открыв белоснежные зубы, какие и должны быть у телезвезды.

Дилан лежит здесь уже очень-очень давно.

– Нет! Дилан… пожалуйста! – кричит Дэш до боли в горле.

В голове Дэша звенит смех. Такой низкий, что совершенно теряет сходство с голосом Сайруса.

Стены могилы начинают трястись, земля дрожит, комья сыплются на гроб и скатываются к центру ямы. Дэш обхватывает себя руками, то и дело качая головой.

– Дилан… Дилан… Дилан… – он вновь и вновь повторяет это имя, словно зовет брата на помощь.

Из земли вылезают костистые пальцы. Десятки рук скелетов рвутся вперед и тянутся к Дэшу. Инстинктивно он пригибается вниз, не замечая, как близко наклоняется к лицу брата.

Белесые глаза Дилана уставились на него. Сухие губы кривятся в ядовитой усмешке. Скрюченные руки резко поднимаются и сжимают лицо Дэша, обломанные ногти вонзаются ему в кожу.

Дэш открывает рот и вот-вот закричит, но Дилан передвигает руку, и костистые пальцы заползают глубоко в гортань. Теперь Дэш задыхается, пытаясь глотнуть воздуха.

Думай, Дэш! Думай!

Это неправильно!

Пальцы Дилана шарят у него во рту.

Как ты оказался здесь?

Это же голос брата! Он звучит откуда-то издалека…

– Оказался где? – спрашивает Дэш.

Хороший вопрос: где ты сейчас?

В твоей могиле!

Сморщенная голова трупа поднимается с изголовья, рот широко раскрыт, зубы жадно блестят.

Нет. Ты не здесь.

Но тогда где?

Где…

Челюсти трупа клацнули прямо перед лицом Дэша. В голове что-то сверкает, и Дэш вспоминает:

– Я в особняке Ларкспур! Я все еще в Ларкспуре!

Глава 37

ГРОБ ПЕРЕД ним исчез, на заднем плане теперь маячили тени. Он по-прежнему не мог дышать – что-то тяжелое давило на грудь и чьи-то пальцы закрыли ему рот.