Выхожу на связь

Ольга передала радостное известие Валентине. Связная в тот же день сообщила о нем Иосифу Зайонцу. Секретарь подпольного обкома привел в движение ранее подготовленный механизм. Перепроверены конспиративные квартиры. Широко по кругу намеченного района выставлены патрули. Ночью в месте приземления вспыхнул треугольник костров. Ольга заранее укрылась в доме одного из патриотов, вблизи условленного места, — она должна по паролю опознать советских разведчиков.

Затаив дыхание, она прислушивалась: вот-вот застрекочет самолет…

Уже загорелась кромка облаков на востоке — самолета не было.

Не было и на вторую ночь, и на третью…

Ольга запросила штаб. Центр ответил:

«Три человека и „груз“ выброшены ночью 19 августа. Подробности сообщить не можем, так как самолет на базу не вернулся. Постарайтесь разыскать наших людей».

Где разыскивать? Польские патриоты усилили наблюдение за каждым, незнакомцем, появлявшимся в их районе. Это помогло разоблачить нескольких шпиков и провокаторов. Но о группе советских разведчиков, хотя дни шли за днями, никаких вестей не было.

Наконец, 26 августа, прибежал мальчишка-связной от Игнаца Торговского из села Рыбны:

— Пшешла пани, пытает за тебя. Ходь со мной!

Ольга пошла. Игнац Торговский встретил ее далеко от дома. Рассказал, как выглядит пани. Все совпадало с приметами, которые сообщили Ольге из Центра. К тому же незнакомка назвала Игнацу условленный пароль.

— А где она сейчас?

— Сховал ее в стодоле, в сене.

Ольга прошла с Игнацем в стодол — большой сарай, пристроенный к жилой избе. В стодоле крестьяне хранили на зиму сено, свою утварь.

С солнечного света в амбаре сразу показалось непроглядно темно. Ольга зажмурила глаза. Открыла: перед ней стоит высокая черноволосая девушка.

— Ася?

— Оля?

Они бросились в объятия друг другу. Будто встретились после долгой разлуки сестры.

После первых торопливых расспросов, едва улеглось радостное волнение от встречи, Ольга критически оглядела свою новую подругу:

— Ты такая приметная! Надо тебе какую-нибудь одежду похуже…

Она сбегала в дом к Игнацу, принесла крестьянское платье, кошелку.

— Переодевайся. И пошли. Для тебя приготовлено жилье в деревне Санка.

По дороге, пока шли полями, Ася подробно рассказала, что произошло с ней и почему она задержалась на целую неделю.

Их самолет благополучно перелетел линию фронта. Когда штурман подал сигнал к прыжку, первым подошел к люку Алексей Шаповалов. Ася — следом за ним. Прыгнула. Лямки парашюта перехлестнулись под шеей. Душат. Хотела посмотреть, где приземляются товарищи, но голову не повернуть. Так и летела, будто повесили, вот- вот задохнется. Их предупреждали, что спуск будет недолгим, а тут показалось, что прошла целая вечность. К тому же, как догадалась уже потом, их и сбросили с очень большой высоты.

Наконец приземлилась. Отстегнула парашют, осмотрелась. Какая-то ограда. Сама она — на картофельных грядках. Невдалеке мрачный, без огней в окнах, дом. Сразу за оградой дорога. Приближаются шаги. Она затаилась. Видит — по дороге идут два гитлеровца. В касках. С автоматами на груди. Заметили? Парашют растянулся по грядкам, так и сияет в лунном свете. Сейчас увидят!.. Немцы прошли мимо, оживленно разговаривая о чем-то. Ася собрала парашют, зарыла его тут же, между гряд. Перелезла через забор, подошла ближе к дому. Смотрит, на воротах табличка на немецком языке. Прочитала: усадьба помещика такого-то. Надо же, приземлилась прямо в помещичьей усадьбе! Но почему надпись по-немецки?..

Времени терять некогда. Перешла через дорогу в поле и начала подавать условные сигналы сбора группы. Никто не откликается. Сигналила долго, пока не начало светать. Что же делать с рацией, оружием, со всем грузом, который при ней? Первый же встречный догадается, кто она такая… Решила закопать. Прямо в поле, у скирды.

Приметила место — и пошла. А куда идти? Впереди — деревня. Постучалась в крайнюю хату.

На стук вышла старуха полька. Ася рассказала ей свою «легенду». По «легенде» она, Анна Молодий, бывшая воспитанница детского дома в Виннице, с приходом немецкой армии была отправлена в Германию, работала в Берлине на заводе. В июне у нее обнаружили туберкулез легких, прогнали с работы — и теперь она пробирается домой. «Легенда» очень правдоподобная, да и документы — лучше некуда: официальное освобождение от работы в Германии, немецкий паспорт — «аусвайс».

Старуха выслушала с сочувствием, но в дом не пустила:

— Ходь, ходь отсюда, а то немцы сожгут хату!

Ася пошла наугад. В дороге ей повезло: встретила хлопцев, тоже направлявшихся в сторону Кракова. Присоединилась к ним. Вместе тайными тропами перебрались через границу между Германией и Польским генерал-губернаторством. А потом она уже шла сама. Жандармы не раз останавливали, проверяли ее документы. Но бумаги были в порядке, и «легенда» убедительная. Так она без особых приключений и оказалась в Рыбне, на хуторе у Игнаца Торговского. О судьбе своих попутчиков она конечно же ничего не знает.