Выкорчеванная (ЛП)

А может быть он потеряет ногу, и вернувшись домой горьким и скорбным калекой обнаружит, что она вышла замуж за того, кто может пахать. Или станет пьяницей, чтобы забыть тех, кого ему пришлось убивать, чтобы заработать свое богатство. Были и такие истории. У всех свои. У всех были отцы и матери, сестры или возлюбленные. Они были не одиноки в этом мире, предоставленные сами себе. Было очень плохо обращаться с ними словно с медяками в кошеле. Мне захотелось подойти и побеседовать с этим пареньком, узнать его имя и какова его история. Но потакать своим чувствам было бы нечестно. Я чувствовала, что солдаты прекрасно понимают, что мы специально их не выделяем из массы: таким-то количеством пожертвовать можно, а эдаким — слишком дорого — словно по отдельности они не самостоятельные люди.

Саркан фыркнул:

— Какая польза в расспросах солдат? Чтобы узнать, что кто-то из них родом из Дебны, у того отец портной, а у этого дома трое детей? Пусть лучше защищают возведенные тобой стены от Марека, чтобы он не перебил их утром.

— Уж лучше пусть Марек совсем не начинает, — ответила я раздраженно из-за того, что он не захотел понять. Единственный способ вынудить Марека начать переговоры, это заставить его отказаться платить слишком дорогую цену за приступ или создание бреши в этих стенах. И все равно я злилась за это на него, на барона, на Саркана и на саму себя. — У тебя остались родные? — внезапно спросила я у него.

— Не могу сказать, — ответил волшебник. — Трехлетним оборванцем я едва не сжег Варшу, пытаясь согреться на зимних улицах. Они даже не пытались отыскать мою семью, когда отправили меня в столицу. — Он говорил равнодушно, словно не возражал оборвать связь с остальным миром. — Не стоит строить ради меня печальные рожи, — добавил он. — Это случилось сто пятьдесят лет назад. С тех пор испустили дух пять королей… уже шесть, — поправился он. — Иди сюда и помоги мне найти трещину, чтобы ее расширить.

К этому времени совсем стемнело, и трещины можно было искать только наощупь. Я положила руку на стену и почти сразу же отдернула ее назад. Камень странно шептал под моими пальцами хором глубоких голосов. Я присмотрелась повнимательнее. Мы выдернули из земли не только голые камни и землю: здесь же из почвы торчали сломанные куски резных блоков — основа старой разрушенной башни. На них в разных местах были вырезаны древние письмена, стершиеся и едва заметные, но даже полностью исчезнувшие, их можно было почувствовать. Я отняла руки и потерла ладони. Пальцы казались пыльными и сухими.

— Они давно исчезли, — сказал Саркан, но отголоски не смолкли. Чаща разрушила эту последнюю башню, она поглотила и уничтожила весь этот народ. Быть может с ними случилось нечто подобное. Быть может они были извращены и обращены в орудие друг против друга, пока все не погибли, а корни Чащи могли потихоньку прорасти сквозь их кости.

Я снова положила руки на камень. Саркан нашел в стене узкую трещинку, едва достаточную, чтобы нащупать пальцами. Мы взялись с двух сторон и потянули. «Fulmedesh», — произнесла я, одновременно с его заклинанием для открывания. Щель между нами расширилась со звуком падения тарелок на каменный пол. Изнутри посыпался дождь каменной крошки.

Мы продолжали расширять трещину, а солдаты принялись вычерпывать осыпающиеся обломки шлемами и просто руками в латных рукавицах. Когда мы закончили в получившийся туннель едва мог протиснуться человек в доспехах, и то, пригнувшись. Внутри в темноте тут и там едва заметно горели серебристо-голубые буквы. Я как могла быстрее пробралась сквозь эту мышиную нору, пытаясь не обращать на них внимания. Солдаты начали рыть ров, а мы направились вокруг к южному концу стены, чтобы проделать второй проход.

Когда мы его закончили, солдаты Марека попытались пробить внешнюю стену, но пока не всерьез. Они начали бросать горящее тряпье, вымоченное в лампадном масле и небольшие кусочки металла, с шипами, торчащими в разных направлениях. Но их действия только осчастливили подчиненных барона. Те перестали следить за нами с Сарканом словно за ядовитыми гадами, а начали деловито выкрикивать приказы и занялись осадными приготовлениями, к которым они были привычны.

Нам не нашлось среди них места. Мы только мешались. Все таки я не стала пытаться ни с кем из них заговорить и молча вернулась за Драконом в Башню.

* * *

Он запер за нами огромные двери Башни, засов с грохотом, отразившимся от мраморного пола, опустился на железные скобы. Вход и большой зал не изменились. Вдоль стен все так же стояли узкие неудобные деревянные скамьи, сверху свисали светильники. Все выглядело так же натянуто и официально как в первый день, когда я испуганная и одинокая вошла сюда с подносом для еды. Даже барон предпочел спать снаружи со своими солдатами, благо погода была теплой. Я слышала их голоса сквозь стрельчатые окна, но лишь едва-едва, словно они находились очень далеко. Несколько солдат хором пели песню, скорее всего непристойную, но с задорным ритмом. Я не смогла разобрать ни слова.