Выкуп

Я уже чувствую, что ноги мои не идут, а волокутся по земле, но возвращение в номер оттягиваю. И Дима не спешит, не торопит. Вдруг – характерная арабская мелодия, с бубном и зурной. Мы идём на звук. Улочка торговых лавок. Скоро полночь, но продавцы не уходят. Торгуют всем: сувенирами, конфетами, шортами, и даже банковское отделение – открыто. Чудеса.

А в середине, на лужайке, в кругу, – шикарная брюнетка демонстрирует танец живота под ту самую знойную мелодию.

Мы стоим, смотрим, и Дима слегка, чуть-чуть, приобнимает меня за плечо.

Но, рано или поздно, – надо возвращаться.

И вот мы стоим в нашей гостиной. У каждого вдруг нашлись какие-то мелкие дела по разборке сумок и укладке содержимого на полки. Мы обходим один другого, не смотрим в глаза. Кончается это тем, что мы сталкиваемся прямо посредине гостиной, и Дима берёт меня за руку.

– Надо нам разобраться, – говорит он каким-то не своим голосом, – как будем… спальные места…

– Ну да, – говорю я, наверное, тоже не очень-то раскованно, – но это не проблема, потому что мест два…

Он внезапно кладет мне обе руки на талию и целует меня в шею. Даже не то чтобы целует, а чуть касается, и мне кажется, что он как бы принюхивается.

«Ничего себе!» – проносится у меня в голове, и я почему-то вспоминаю Марь Палну.

Я стою, замерев. И, похоже, это пугает Диму. Потому что он разжимает свои не очень крепкие объятья и бормочет, чтобы я стелила себе в спальне, а он ляжет здесь вот, на диване, диван вполне себе подходящее спальное место…

Ну что делать, я плетусь в спальню, стелю.

Дожидаюсь, пока он освободит ванную, иду – привести себя в порядок. Когда возвращаюсь, Дима лежит на диване, причём диван разложен, так что там тоже места о-го-го.

Делать нечего, будем спать. Мне кажется, что в таком состоянии я засну мгновенно, но не тут-то было. Сна нет. Я ворочаюсь. Слышу, за дверью – тихо. Неужели спит?

Проходит какое-то время. Я смотрю на мобильник. Сорок минут, а сна – ни в одном глазу. Я чувствую, как у меня, смешно сказать, растёт какая-то обида. Мог бы сам прийти… Но ведь ему даже не придёт в голову, что у меня не было мужчины полтора года. С тех пор, как я дала себя уговорить моему бывшему сокурснику. У нас была вечеринка, институтских друзей, и потом я поехала с этим парнем к нему домой.

Парень оказался очень даже неплох, и мне секса с ним хватило надолго. Аж до сей ночи… Но больше встречаться с ним я не захотела. Он переживал, не понимая: как я могла его не оценить? Я его оценила, но он был мне чужой, и с этим ничего невозможно было поделать.

Я снова гляжу на мобильник. Ещё полчаса. Какого чёрта? – спрашиваю я себя, встаю, открываю дверь и подхожу к дивану.

– Что случилось? – вскидывается Дима.

– Ничего, – отвечаю я. – Подвинься. Я заснуть не могу.

И это ведь чистая правда, верно?

Когда я просыпаюсь, Дима лежит рядом со мной. Он спит так, что я не слышу его дыхания. Какое-то время я просто лежу, и мне так хорошо, как ещё никогда не бывало в жизни. Тело моё счастливо до сих пор, хотя с того момента, когда мы любились с Димой, прошло несколько часов. И вот я лежу, а каждая частичка моего тела растворена в блаженстве.

Потом я иду в душ и балдею под струей чуть тёплой воды. Когда возвращаюсь, Дима лежит по-прежнему в той же позе.

Я беру бутылку сока, иду в лоджию. Там просто восхитительно. Южная тишина. Вроде бы ни единого звука, но, если вслушаться, где-то далеко-далеко постанывает зурна. И сам воздух словно наполнен какой-то вязкой, спелой негой…

Как жить дальше, когда твои мечты сбываются? Мечты сбываются, а ты молода и перед тобою длинная-длинная жизнь?

Я потягиваюсь изо всех сил, так что косточки похрустывают, и возвращаюсь. Дима всё так же лежит на спине, чуть повернув голову.

Вдруг отсвет снаружи, со двора падает на диван, и какое-то жуткое выражение промелькивает на Димкином лице.

У меня всё холодеет внутри. Я тихонько толкаю его в плечо. Никакой реакции. Он по-прежнему лежит в той же позе, и полуоткрытый рот уже внушает мне страх. Я снова толкаю его, на этот раз без церемоний.

– Да проснись же ты! – шепчу я и трясу его за оба плеча.

Никакой реакции.

Мысли в моей голове путаются, всё плывёт перед глазами.

Я судорожными глотками допиваю прохладный сок из бутылки и немного прихожу в себя.

Спокойно, – говорю я себе. – Во-первых, надо убедиться, что он жив.

С замиранием сердца я слушаю его дыхание. Сначала мне кажется – дышит, потом я ничего не могу понять и в панике хватаю его руку, ищу пульс на запястье.

Слава тебе господи, пульс есть!

Медленный, ровный. Я хватаю мобильник, пытаюсь высчитать удары.

Сорок восемь ударов в минуту. Много это или мало? Я не знаю.

Так, только не дёргайся, – говорю я себе. – Ты спишь с ним первый раз в жизни. Может быть, это его обычное состояние?

Что же мне делать? Вызывать врача? Я представляю себе, как появятся чужие люди, как буду объясняться с ними, а Дима будет лежать здесь как мёртвый…

Тут на меня вдруг наваливается такая усталость, что я просто ложусь, закрываю глаза и…

Когда я открываю глаза, в гостиной по-прежнему темно, но Димы рядом нет.