Выкуп за рыжего вождя

Следующий случай навестить Пимиенту представился мне только через пять дней. Мисс Уиллела и я провели очень милый вечер у дядюшки Эмсли. Она немного попела и порядочно потерзала пианино кусками из опер. А я изображал гремучую змею и рассказал ей о новом способе обдирать коров, придуманном Снэки Мак-Фи, и о том, как я однажды ездил в Сент-Луис. Взаимная привязанность наша очевидно росла. И вот, думаю я, если убедить бы Птицу Джексона сделать перелет – дело в шляпе. Я вспоминаю свое обещание достать ему рецепт и решаю выведать его у мисс Уиллелы и выдать ему. А уж тогда, если я снова поймаю здесь птичку из Шелудивого Осла, я ей подрежу крылышки.

Итак, часов около десяти я, со льстивой улыбкой на лице, обращаюсь к Уиллеле:

– А вот если я и люблю что-то на свете больше зеленой травы и рыжих быков, так это вкус хороших горячих блинчиков с паточной смазкой.

Мисс Уиллела слегка подпрыгнула на фортепианном табурете и бросила на меня удивленный взгляд.

– Да, – отвечает она, – это действительно вкусно. А как, вы говорили, называлась та улица в Сент-Луисе, мистер Одом, где вы потеряли шляпу?

– Блинчиковая улица, – говорю я, подмигивая – мол, я знаю о семейном рецепте, меня не проведешь. – Ну же, мисс Уиллела, – говорю, – расскажите же, как вы их делаете. Блинчики так и вертятся у меня в голове, как фургонные колеса. Что там… фунт крупчатки, восемь дюжин яиц и так далее. Что там значится в списке ингредиентов?

– Извините, я на минуточку, – говорит мисс Уиллела, смотрит на меня как-то сбоку и соскальзывает с табуретки. Она рысью выбежала в другую комнату, и вслед за тем оттуда выходит ко мне дядюшка Эмсли в своей жилетке и с кувшином воды. Он поворачивается к столу за стаканом, и я вижу в его заднем кармане многозарядку. «Вот это да! – подумалось мне. – Видно, крепко семейство дорожит своими рецептами, коли обороняет их с оружием. Знавал я семьи, так они не прибегли бы к нему даже при фамильной вражде».

– Выпейте это, – говорит дядя Эмсли, предлагая мне стакан воды. – Вы сегодня слишком много ездили верхом, Джад, вы переутомились. Подумайте сейчас о чем-нибудь постороннем.

– А вы знаете, как готовить блинчики, дядя Эмсли? – спрашиваю я.

– Ну, я не слишком сведущ в их анатомии, – говорит дядюшка Эмсли, – но мне кажется, надо взять побольше сковородок, немного теста, соды и кукурузной муки и смешать все это, как водится, с яйцами и сывороткой. А что, Джад, старик Билл опять собирается по весне гнать скот в Канзас-Сити?

И это вся блинчиковая спецификация, которой мне удалось добиться в тот вечер. Теперь я понял, почему Джексон Птица счел это непосильной задачей. Словом, я бросил эту тему и немного поговорил с дядюшкой Эмсли о скоте и циклонах. А потом вошла мисс Уиллела и сказала: «Спокойной ночи», и я помчался к себе на ранчо.

С неделю спустя я встретил Джексона Птицу, едущего с конной прогулки из Пимиенты, и мы остановились посреди дороги и немного потолковали о пустяках.

– Ну что, достали список необходимого для ваших румянчиков? – осведомился я.

– Вот никак, – отвечает Джексон. – Что-то мне совсем не везет в этом деле. А что вы, пытались?

– Пытался, – говорю, – но это все равно, что выманивать из норы луговую собачку ореховой скорлупой. Этот блинчиковый рецепт просто как талисман какой-то – до того они за него держатся.

– Кажется, придется отступиться, – сказал Джексон, и в его голосе прозвучало такое отчаяние, что мне стало жаль его, – но мне так хочется знать рецепт этих блинчиков, чтобы готовить их на своем ранчо! Я засыпаю и просыпаюсь с мыслями о них.

– Не оставляйте попыток, – обнадеживаю его, – и я буду пытаться. В конце концов кто-нибудь из нас да накинет аркан ему на рога. Ну, до скорого, Джекси.

Как видишь, на тот момент мы были в самых что ни на есть дружеских отношениях. Когда я понял, что он не имеет видов на мисс Уиллелу, я с большим терпением созерцал этого рыжего заморыша. Желая удовлетворить его амбиции и аппетит, я продолжал допытываться у мисс Уиллелы заветный рецепт. Но всякий раз при упоминании о блинчиках в ее глазах появлялась какая-то загадочность и беспокойство и она старалась сменить тему. А если я пытался настаивать, она тут же выскальзывала из комнаты и высылала ко мне дядюшку Эмсли с кувшином воды и карманной гаубицей.

В один прекрасный день я прискакал к лавочке с большущим букетом голубой вербены – я набрал его в стаде диких цветов, которое паслось на лугу Отравленной Собаки. Дядюшка Эмсли покосился на букет и спросил:

– Слыхал новость?

– Скот вздорожал? – спрашиваю.

– Уиллела и Джексон Птица вчера поженились в Палестине, – сообщает он. – Вот, сегодня утром получил письмо.

Я уронил цветы в бочонок с сухарями и выждал, пока новость, отзвенев в моих ушах и скользнув к верхнему левому карману рубашки, не проняла меня наконец до кончиков пальцев на ногах.

– Не сочтите за труд, повторите еще раз, дядюшка Эмсли, – прошу я. – Быть может, я не расслышал, и вы всего лишь имели в виду, что первоклассные телки идут по четыре восемьдесят за голову или что-нибудь такое.