Вымощена

Мужчина хрюкнул, а женщина издала приглушенный крик. Это не было похоже на Кобаля, но, возможно, он все же решил проявить доброту и попытаться скрыть свой голос. Перевернувшись на бок, я закрыла подушкой уши, чтобы заглушить звуки, и обнаружила пару абсолютно черных глаз, смотрящих на меня с места в нескольких футах, где лежал в спальном мешке Кобаль.

Лунный свет ласкал его обнаженную грудь, освещая татуировки пламени и точеный выпуклый пресс. Слово «пресс» не могло в точности описать эти мышцы. Каждый мощный мускул его тела был совершенен. Мои руки сжались от желания провести пальцами по его подбородку и почувствовать гладкость безволосой кожи. Этот порыв заставил меня ахнуть, а сердцебиение ускориться.

— Они разбудили тебя, — пробормотал он более хриплым, нежели обычно, голосом.

— Я думала, что это ты, — я поняла, что мой мозг все еще спал, когда с моих губ сорвались эти слова.

Он впился взглядом в мое лицо и подпер голову рукой.

— Нет, если только ты не пожелаешь присоединиться ко мне в этом лесу. Просто скажи, и сегодня я окажусь внутри твоего тела.

У меня пересохло во рту от его слов и воспоминаний, которые те вызвали. Я отчетливо помнила, как его тело двигалось внутри меня. Вкус и запах Кобаля. Его кожа под моими губами и пальцами. Жесткая длина эрекции, пока он двигал бедрами в ритме с моими. Я чувствовала себя наполовину одурманенной этими воспоминаниями, а ведь он лишь смотрел на меня непоколебимым взглядом.

— Ты вернулся к костру, — сумела выдавить я.

Сейчас это был самый весомый аргумент, который держал меня подальше от Кобаля, так как все остальные причины уже давно были забыты. Кобаль говорил, что я была его избранной и что он заявил на меня права, но когда я прогнала его из своей постели, то он с радостью вернулся к оргиям, проходящим каждую ночь у большого костра, который демоны разжигали у стены.

Кобаль нахмурился, глядя на меня.

— Нет, не возвращался.

— Тогда где ты был? — мой голос прозвучал более обвинительно, нежели я хотела, но острый нож ревности терзал мое сердце. — Ты оставил Бейл присматривать за мной и не вернулся в палатку.

Он настолько сильно стиснул зубы, что я услышала скрип.

— Ты думала, что я занимаюсь сексом с другой?

«Конечно».

— А разве нет?

— Нет. Я осознаю, что ты частично человек и была воспитана как одна из них. Ты переняла от людей эмоции и не полностью понимаешь демонов или то, как мы живем, но ты моя избранная. Ты можешь не понимать, что это значит для демона, или в частности для меня, но уясни, что в моем сердце нет места для другой. Я не испытываю желания к чужим женщинам, да и они никогда не сумеют меня удовлетворить. Мне пришлось покинуть палатку, чтобы не забраться к тебе в постель. Я спал на земле снаружи, где ночью не мог тебя слышать, но все еще был в силах защитить.

У меня не было слов, так как его тирада заставила мое тело дрожать, а сердце воспарить. Тем не менее, существовала еще множество причин, почему нам не стоило возобновлять отношения. Просто мне нужно было вспомнить их, вот только в данный момент мое тело не заботилось о том, что бормотал мой мозг.

— Я смертная, — прошептала я.

Я не знала, почему вспомнила об этом, тем более эта тема была единственной, которую мы не затрагивали в наших отношениях. Я должна была состариться и умереть, а он остался бы таким же, как прежде, прожив еще тысячелетия или сотни тысячелетий.

Его ноздри затрепетали, а ногти на мгновение удлинились, превратившись в когти, прежде чем снова втянуться.

— Знаю.

— Ты останешься один, когда я умру.

— Я никогда не останусь один, пока буду помнить о тебе.

— Корсон рассказал мне о своих родителях. Он упомянул, что его мать не смогла пережить потерю отца и бросилась в пламя.

Мускул на его челюсти дернулся.

— И ты боишься, что я поступлю также?

— Больше, чем ты думаешь.

— Не стоит.

— Легче сказать, чем сделать. В моем сне Люцифер…

— Он лгал, Ривер, — процедил Кобаль сквозь зубы. — Демоны становятся сильнее, когда находят своих избранных, и он это знает. Твои силы растут и будут расти, он тоже это знает. Люцифер сделает и скажет что угодно, лишь бы остановить тебя и меня. Ты никогда не сможешь стать похожей на него, никогда.

Вокруг нас стрекотали сверчки, а на небо набежали облака, скрывая часть лунного света, освещающего поляну.

— Ты веришь, что Люцифер мой отец, а он верит, что я стану злой. Моя мать всегда утверждала, что я была испорченным и развращенным порождением Сатаны. Может, Люцифер был прав, а ты не хочешь замечать этого, потому что я являюсь твоей избранной?

Его губы растянулись в оскале, обнажая удлинившиеся клыки.

— Женщина, лежащая передо мной, та, которая так крепко и с такой любовью обнимала своих братьев, никогда не сумеет стать злой. Ты далека от алчности и порока. Твоя мать и Люцифер пытались сломить тебя, но им это не удалось.

— А если он использует меня против тебя? — прошептала я сквозь ком в горле, образовавшийся от его слов. Я не остановила Кобаля, когда он протянул руку и провел большим пальцем по моей щеке. — Я — то единственное оружие против тебя, которого у него никогда не было.