Выносливость. Разум, тело и удивительно гибкие пределы человеческих возможностей

Результаты были очевидны. Хотя испытуемые не осознавали психической усталости, после той версии задачи, которая требовала торможения ответной реакции, они начинали бежать медленнее, уровень усилий на протяжении всего забега оценивали выше и итоговый результат был на 6% хуже. Это говорит о том, что торможение ответной реакции — важный ментальный компонент выносливости, этот ресурс конечен и может истощиться, если вы слишком активно его используете. Чтобы поднести палец к пламени (или сосредоточиться на сложной компьютерной задаче), нужно умственное усилие, и оно так же реально, как и усилие при движении ногами.

Есть расхожее мнение, что лучших спортсменов отличают не только мышцы, но и превосходный разум. С помощью торможения ответной реакции мы можем проверить это, что и решила сделать команда, базирующаяся в Университете Канберры, и Австралийский институт спорта, работающий с Маркорой. Ученые выбрали одиннадцать элитных профессиональных велогонщиков и сравнили их с девятью подготовленными гонщиками-любителями. Все добровольцы прошли две двадцатиминутные гонки на время, и одной из них предшествовали полчаса выполнения теста Струпа, целью которого было довести до истощения функцию торможения ответной реакции. Другая группа — контрольная — должна была в течение десяти минут смотреть на черный крест на белом экране.

Первое интересное открытие заключалось в том, что профессионалы гораздо лучше справлялись с тестом Струпа[130], набирая в среднем 705 правильных ответов в течение тридцатиминутного теста по сравнению с 576 у любителей. К списку измеримых признаков, которые отличают профи от остальных — размер сердца, количество капилляров, питающих мышцы, анаэробный порог и т. д., — добавилась способность к торможению ответной реакции.

Вторым интересным открытием было то, как велосипедисты «проезжали» гонку по завершении теста Струпа. Любители, истощенные умственным усилием во время сосредоточения на мигающих буквах, производили на 4,4% меньшую мощность, чем в контрольной гонке. Профи же не сбавляли темпа. Они могли противостоять психологической усталости (по крайней мере, в тех дозах, что генерировались тридцатиминутным тестом Струпа) и вращать педали так же быстро, как обычно.

Есть два возможных объяснения этим результатам. Первое — профессионалы от рождения превосходно тормозят ответную реакцию и сопротивляются психологической усталости, и именно поэтому они стали элитными спортсменами. Второе состоит в том, что долгие годы тренировок помогают разуму развить способность к сопротивлению психической усталости так же, как тело приспосабливается к сопротивлению физической усталости. Что же верно? Я подозреваю, что оба варианта, и некоторые факты подтверждают идею, что эти черты частично наследуются, но их можно улучшить в процессе обучения. И тут возникает действительно важный вопрос: каков же лучший способ повысить психологическую выносливость? Идея Маркоры, которую он предложил еще в 2011 году на конференции в Батерсте, звучит так: специально разработанные когнитивные задачи, такие как задача Струпа, повторяющиеся снова и снова, позволяют тренировать выносливость мозга, которая может дать спортсменам преимущество. В главе 11 я расскажу о посещении Университета Кента, где провел время в учебном лагере тренировки мозга, а затем практиковал эту технику 12 недель, готовясь к марафону. Маркора также провел серию финансируемых военными испытаний этой техники, и первые результаты говорят о том, что он на пути к чему-то большему.

Исследования, описанные в этой главе, четко показывают, что мы не можем говорить о пределах выносливости, не рассматривая мозг и субъективное восприятие усилия. Но это не обязательно означает, что психобиологическая теория Маркоры верна. Не все признают даже ее новизну. Тим Ноукс, когда я спросил его об идеях Маркоры в 2010 году, отклонил их как незначительную вариацию его модели центрального регулятора. «Единственное различие между нашей моделью и его в том, что все контролируется сознанием», — сказал он.

Различие между сознательным и бессознательным стало предметом ожесточенных споров между двумя лагерями, но оно не так велико, как кажется. С одной стороны, Маркора действительно утверждает, что решение ускориться, замедлиться или остановиться всегда сознательно и добровольно. Но такие «решения», по его признанию, могут быть навязаны вам невероятно высоким чувством усилия. И что особенно важно, они порой подвержены влиянию факторов, которые вы не осознаете. Нагляднее всего это продемонстрировал его собственный эксперимент с подсознательными образами. Ноукс и его коллеги не оспаривают важности усилий, мотивации и сознательного принятия решений. Когда вы бежите марафон, совсем не центральный регулятор предохраняет вас от слишком быстрого бега на первых 100 м (факт, продемонстрированный полными энтузиазма бегунами, которые мчатся со всех ног в начале марафона и позже расплачиваются за это).