Выносливость. Разум, тело и удивительно гибкие пределы человеческих возможностей

Правда, есть серьезные различия между теориями Ноукса и Маркоры, и они наиболее очевидны на пределе полного истощения. Однако такое состояние многим даже не доводилось испытать. Представьте, что, придя в спортзал, вы устанавливаете на беговой дорожке скорость 16 км/ч и решаете бежать сколько сможете. Для большинства людей решение остановиться будет добровольным, поскольку уровень усилия окажется выше, чем они готовы терпеть. Но если вы бежите последние пару километров олимпийского марафона, плечом к плечу с соперником за золотую медаль, то труднее поверить, что бегун, который «опустит руки» первым, сделает это из-за слишком высокого чувства усилия или из-за недостаточной мотивации. Ноукс утверждал, что мозг бегуна подавляет его сознательные желания, задействуя меньше мышечных волокон, чтобы предотвратить повреждение жизненно важных органов, и этот процесс не только бессознателен, но и прямо противоречит его сознательным решениям. Любому, кто участвовал в серьезных соревнованиях, последнее объяснение покажется правильным.

Конечно, есть и другой вариант: при таком сценарии с применением максимальных усилий и мотивации вы подходите к старым добрым физическим ограничениям. А. В. Хилл почти столетие назад назвал бы в их числе мышечную усталость или ограниченное поступление кислорода, которые удерживают вас на последнем километре Олимпийских игр. Когда я только начал планировать эту книгу в 2009 году, она была посвящена Тиму Ноуксу и тому, как его идеи перевернули общепринятый взгляд на выносливость. Затем я открыл для себя работу Маркоры и понял, что никакое объяснение не может быть полным без учета психологии. А потом, копнув глубже, я познакомился с другими физиологами, которые не верят ни одному из них и чьи взгляды на человеческую выносливость все еще живут в наших сердцах, легких и мышцах. Например, физиолог Эндрю Джонс из Эксетерского университета, который помог Поле Рэдклифф установить мировой рекорд в марафоне и чьи результаты лабораторных исследований в рамках проекта Breaking-2 говорят о том, что Элиуд Кипчоге способен пробежать марафон меньше чем за два часа. И я обнаружил, что у них тоже есть веские доказательства, подтверждающие их взгляды.

Кто же прав? Короткий ответ: ученые сейчас борются за это, напряженно и иногда ожесточенно, и конца битве не видно. Более длинный — и для меня более интересный — таков: как показывает приведенное выше сравнение между бегом на дорожке в тренажерном зале и гонками на Олимпийских играх, все зависит от обстоятельств. Далее мы рассмотрим, как специфические факторы, такие как боль, кислород, жара, жажда и питание, определяют ваши пределы в различных ситуациях. Мы столкнемся с факторами, которые, похоже, подтверждают точку зрения Ноукса — например, спортивные напитки, повышающие выносливость, даже если вы их не глотаете. Мы исследуем, действительно ли паникующая мать может поднять машину, чтобы достать из-под нее своего ребенка. И мы увидим, что происходит, когда инъекция в позвоночник временно снимает ограничения, наложенные мозгом, позволяя спортсменам использовать свои мышцы до предела, — мечта, которая может обернуться ночным кошмаром.

Два часа: 30 ноября 2016 года

Бездомный бродяга спит у входа в дом, его грязный коричневый спальный мешок застегнут на молнию до носа, чтобы туда не попали капли моросящего дождя. Рядом с головой, аккуратно спрятанная от непогоды, лежит новейшая, безупречно чистая пара ярких кроссовок Nike с флуоресцентными желтыми шнурками. Я говорю себе: это все, что вам нужно знать о Портленде. Я пробегаю еще несколько кварталов до гостиницы в центре города, принимаю душ и отправляюсь в компании с Дэвидом Уилли в ухоженный мегакампус штаб-квартиры компании Nike World, чтобы узнать, как именно компания планирует представить миру марафон из двух часов на полвека раньше предсказанного мною срока.

Сразу становится ясно, что проект Breaking-2 не мимолетная прихоть отдела маркетинга. Нас проводят через охрану в Лабораторию спортивных исследований Nike[131] — часть здания, которую, как заверяют нас сопровождающие, даже большинству сотрудников Nike строго запрещено посещать. Потом мы проходим по холлу, пол которого выполнен в виде синтетической беговой дорожки, приводящей к настенному панно, стилизованному в виде табло стадиона, на котором застыли цифры «1:59:59»[132]. Около двадцати человек работали над секретным проектом более или менее полный рабочий день в течение почти двух лет. Его общую стоимость компания не раскрывает, но она явно измеряется миллионами, если не десятками миллионов долларов.