Выносливость. Разум, тело и удивительно гибкие пределы человеческих возможностей

Самая последняя работа Чойнга дает еще более удивительное доказательство силы мозга. Он и его коллеги провели эксперимент с участием группы из восемнадцати подготовленных велосипедистов. Им нужно было выполнить несколько физических и когнитивных тестов при температуре 35°C. Затем половина велосипедистов прошла двухнедельный тренинг по «мотивационной беседе с собой», специально разработанный для занятий в жару. Он в основном предполагал подавление негативных мыслей вроде «здесь так жарко» или «я закипаю» и замену их мотивационными утверждениями, например «Продолжай работать, ты справляешься». Группа, проходившая тренинг, улучшила свои показатели в одном из тестов на выносливость с 8 до 11 минут, и в момент отказа температура тела участников стала выше на 0,3°C. «Теперь мы почти уверены, что это не просто физический показатель, — говорит Чойнг о концепции критической температуры. — Похоже, здесь есть сильный ментально-психологический компонент». Иными словами, правильный настрой позволяет преодолеть температурные пределы: «Даже если вы уже в хорошей физической форме, можно улучшить восприятие жары и то, как вы работаете в жару».

Но есть еще одна загадка. Диалоги с собой позволили велосипедистам Чойнга поднять температуру своего тела менее чем на полградуса, прежде чем они рухнули от истощения; температура тела Макса Гилпина в конце концов достигла 43°C — на целых три градуса выше обычного предела, — и органы уже почти начали плавиться. Мы традиционно рассматриваем тепловой удар как последнюю стадию: сначала вы чувствуете тепло, затем вам неприятно жарко, потом жара начинает вас утомлять, и, наконец, если вы не остановитесь, у вас случится удар. Но большинство людей физически не способны поднять свою температуру до 43°C. Тут должно произойти что-то другое.

В 2002 году врачи из солнечных Саудовской Аравии и Техаса опубликовали совместную статью в New England Journal of Medicine, предложив новое определение теплового удара[264]. Они утверждали, что дело не только в температуре тела: тепловой удар включает «системную воспалительную реакцию», которая запускает множество нарастающих симптомов, ведущих к полиорганной недостаточности. Механизм защиты организма от жары, как мы уже узнали ранее, гонит кровь к коже, где она отдает тепло. Обратная сторона этой реакции в том, что кишечник и другие внутренние органы испытывают недостаток крови и кислорода. Это позволяет токсинам, которые обычно находятся в кишечнике, начать просачиваться в кровоток, где они вызывают воспалительную реакцию всего организма. Тепловой удар — это не просто нагревание; это резкое воспаление, которое отключает нормальную температурную защиту организма.

Почему же воспалительная реакция выходит у некоторых людей из-под контроля? Есть длинный список факторов, повышающих риск теплового удара[265], но сотрудники Научно-исследовательского института медицины окружающей среды армии США в обзоре 2010 года выделили три из них: тяжелая, плохо дышащая одежда, предшествующая болезнь и употребление некоторых препаратов. Футбольная экипировка Гилпина дает возможность поставить галочку в первом пункте. Есть вероятность, что и во втором тоже: его мачеха сказала врачам, что у него болела голова и он плохо себя чувствовал тем утром, и несколько его друзей дали такие же показания. (Медицинское заключение было неубедительным: анализы крови показали признаки вирусной инфекции, но не могли определить, появились ли они до или после того, как он попал в больницу.) Токсикологический тест в больнице подтвердил и третий фактор риска: Гилпин принимал препарат для лечения синдрома дефицита внимания.

Пожалуй, самой известной жертвой теплового удара в спорте можно назвать британского велосипедиста Тома Симпсона[266], который умер менее чем в 1,5 км от вершины горы Мон-Ванту в жаркий день во время Tour de France 1967 года. Воля Симпсона к победе и способность к самоистязанию были печально известны, поэтому когда он, попетляв по дороге, упал на землю, никого не удивило его требование (во всяком случае, так гласит трогательная, но, вероятно, апокрифическая история): «Посадите меня обратно на велосипед!» Гонщику удалось проехать еще 400 м, прежде чем он снова упал, после чего умер еще до того, как полицейский вертолет доставил его в ближайшую больницу.

Как и Гилпин, Симпсон вышел на свой последний старт больным: несколько дней его мучил неприятный желудочный вирус, что, как вспоминал потом механик, заставило его отмывать велосипед после одного из предыдущих этапов. Однако история велоспорта помнит о Симпсоне другое: амфетамины. В день своего трагического падения он имел при себе три упаковки таблеток — две пустые и одну полную наполовину, а вскрытие подтвердило наличие вещества в его крови. Стандартная версия его смерти — из-за таблеток он стал менее рассудительным, был «одурманен и не осознал, что достиг предела своей выносливости»[267], как выразилась британская газета Daily Mail несколько недель спустя.