Вынужденная связь

Аурелия выглядит более худой и изможденной, чем я когда-либо видел ее раньше. Я уже знаю, что Норт не стал бы мучить ее голодом или подобными лишениями, но очевидно, что время, проведенное в плену, не лучшим образом сказалось на ней.

Не хочу сказать, что они выше того, чтобы обращаться с пленниками так, как они того заслуживают, но то, что она моя сестра, явно дало ей больше поблажек, чем другим здесь.

Грифон регулирует хватку на ее запястьях, а затем ведет ее в комнату для допросов. Она выполняет все его приказы, не говоря ни слова. Только когда он пристегивает ее к цепи, идущей от бетонного пола, а ее задницу усаживает на сиденье, белое кольцо в ее глазах исчезает.

Он переходит на другую сторону стола, пока я наблюдаю, как она, моргая, приходит в себя.

Усмешка на ее губах, когда она наконец поднимает глаза и видит стоящего там Грифона, появляется мгновенно. Каждый дюйм ее тела излучает то укоренившееся отвращение, в котором нас воспитывали к этим людям, тем, кто якобы настолько ниже нас, что они практически представляют собой другой биологический вид.

Ее голос прерывистый и надтреснутый, когда она говорит. — Я не знаю, почему ты продолжаешь приходить сюда, чтобы увидеть меня. В моем мозгу не осталось ничего, что ты еще не просеял, ничего, что не было бы перебрано, так что либо убей меня, либо оставь гнить в покое.

Грифон медленно кивает ей, а затем дергает головой в сторону открытой двери, где стою я. Я закрыт от ее взгляда, но наблюдаю за каждым ее движением через двустороннее стекло. — Я привел сюда кое-кого, чтобы повидаться с тобой. Я подумал, может быть, ты захочешь для разнообразия поговорить с кем-то знакомым, а не со мной.

На какое-то мгновение я вижу в ее глазах крошечный проблеск надежды. — Вы захватили Джерико? Он пришел за мной?

У меня защемило в груди от этого. Единственный Привязанный, который действительно любил ее, единственный, кто относился к ней так, словно действительно любил ее, конечно, она надеялась увидеть его перед своей неизбежной смертью здесь, в плену.

— Вообще-то, твой брат, — говорит Грифон, и надежда в ее глазах гаснет.

Она не выглядит счастливой или даже облегченной, что странно, ведь она видела меня в лагере и, должно быть, уже догадалась о моих связях с Дрейвенами. Я бы подумал, что она захочет использовать меня, чтобы выбраться отсюда.

Однако я не обижаюсь на ее отказ и легко проскальзываю через дверной проем, занимая место напротив нее за столом. Грифон смотрит между нами двумя, а затем выходит из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Мне не нужно было, чтобы он сказал мне, что собирается наблюдать за нами обоими через двустороннее зеркало.

— Во что ты ввязался, братишка? — говорит Аурелия, качая головой, когда ее длинные и грязные светлые локоны падают на лицо.

Я стараюсь не сводить с нее глаз, чтобы она знала, что во мне нет стыда, и отвечаю: — Я нашел свою Привязанную. Я вхожу в группу Связных Дрейвена. Я отправился в те лагеря, где мы нашли тебя, с намерением помочь найти и уничтожить каждого члена Сопротивления, который мне попадется.

Сестра моргает, глядя на меня, а затем медленно кивает. — Мама тебе рассказала? Или ты сам узнал? Ты должен взять девушку и бежать, Атлас. Ты должен сделать то, что мы с Джерико должны были сделать десять лет назад, и просто убраться отсюда, пока они не добрались до тебя.

Джерико.

Она по-прежнему беспокоится только о нем, не упоминая об остальных.

Когда я говорю ей об этом, она просто качает головой в ответ, ее голос срывается, когда она признается: — Я не хочу остальных. Я не хочу возвращаться домой к отцу. Я хочу увидеть Джерико в последний раз, а потом хочу умереть, Атлас. Я хочу, блядь, умереть здесь.

У меня сводит живот. Грифон сказал мне, что на его допросах она была лишь оболочкой женщины, но… такого я не ожидал. — Аурелия, как ты можешь так говорить? Как ты можешь…

Она прерывает меня, ее голос пронзительный и панический: — Если я выйду, то мне придется вернуться к ним всем. Я не хочу этого! Я отправилась в лагеря, чтобы умереть. Я пошла туда, чтобы покончить со всем этим, Атлас. Я просто хочу покончить с этим.

Она начинает всхлипывать, и мне требуется все, чтобы не дать себе подойти и обнять ее, потому что она просто… сломлена. Отчаялась. Так глубоко погрузилась в свои собственные страдания, что полностью сдалась.

— Аурелия, что происходит? Дай мне что-нибудь, что угодно, и я постараюсь найти для тебя Джерико.

Возможно, я лгу ей и попаду в ад за эти слова, но она давится рыданиями и бормочет в ответ: — Нам лучше умереть, Атлас. То, что они запланировали для всех нас… нам лучше умереть.

Глава 4

Оли

Я остаюсь с Нортом в его кабинете до глубокой ночи. Вместо того чтобы наблюдать за его работой или отвлекать его каким-нибудь заманчивым способом, я настраиваю себе один из его многочисленных запасных ноутбуков и работаю над информацией, которую Сойер медленно скармливает мне. Он хочет выяснить, узнаю ли я кого-нибудь или есть ли в Сопротивлении что-то, что вызывает у меня подозрения, и я более чем счастлива помочь, чем могу.