Вынужденное знакомство

Но то, во что это вылилось, что случилось дальше… Ярыгин в жизни не испытывал эмоций и ощущений такой мощи и накала, никогда не переживал ничего подобного! Никогда!

Находясь в состоянии абсолютной раскрепощенной искренности, честности в каждом своем порыве и вздохе, в беззащитной открытости, она отдавалась его поцелую, его мужскому устремлению с такой полнотой, с такой эмоциональной силой, что он чувствовал единение с ней не только телесное, но и душевное и духовное – одним порывом, одной на двоих нежностью и страстью, одним сердцебиением!

А оргазм, который они не просто испытали и прочувствовали, а пережили вместе, вдвоем, потряс Прохора своей силой и наполненностью чувством.

И что теперь с этим делать, он не знал.

Ержин все-таки Попаданыч…

За размышлениями и нелегкими думами Ярыгин не уловил, как его сморил сон. Да, честно сказать, он его и не морил, а вырубил в один момент – вот вроде бы он еще размышляет о том, что дальше и как теперь со всем этим обходиться и управиться, а в следующий момент уже спит, обняв и прижав к себе потерявшуюся немногим раньше его где-то далеко в Морфеевом царстве Полину.

Он проснулся так же странно, как и заснул, – от поразительного, теплого какого-то предчувствия, что девушка, которую он обнимает, сейчас проснется, и открыл глаза за пару секунд до пробуждения Полины.

– Привет, – произнес шепотом Прохор, когда немного растерянная со сна девушка посмотрела на него удивленно.

И не ответила сразу, даже не улыбнулась, а долго, внимательно и вдумчиво смотрела на него, изучая, а потом спросила, указав неопределенным жестом на пространство вокруг кровати.

– Что это было?

– Ну-у-у… – начал подбирать слова для лучшего объяснения Ярыгин, – в некоторых ситуациях хорошее настроение передается исключительно половым путем, а секс является единственным действенным средством исцеления.

Она снова не сразу заговорила – все всматривалась в его лицо, лишенное четкой детализации и мельчайших подробностей в полусумраке раннего утра, в комнате, не залитой пока беспощадно-беспристрастными в своей правдивости дневными солнечными лучами.

– Разовым применением или курсом? – с максимальной серьезностью уточнила Полина.

– В особенно тяжелых случаях рекомендуется, конечно, курсовая терапия, – в тон ей самым серьезным образом ответил Ярыгин.

– А в моей ситуации каковы будут ваши рекомендации, доктор? – попросила консультации специалиста «пациентка».

– У вас, Полина Павловна, случай весьма запущенный, поэтому рекомендовал бы все-таки пройти полный терапевтический курс, – выписал назначение «доктор» Ярыгин.

– С чего надо начинать? – поинтересовалась ходом лечения «больная»

– С поцелуя, – порекомендовал Прохор, притянул девушку к себе и, заглянув в ее глаза, потемневшие зеленью в утреннем полумраке, прошептал у самых губ: – Доброе утро.

– Доброе… – согласилась она шепотом, принимая улыбкой его губы.

Какой же это был поцелуй! Господи боже ты мой!

Полина не знала, не подозревала и даже представить себе не могла, что поцелуй может быть таким… ошеломляющим, сводящим с ума и одновременно нежным, таким страстным, зовущим и требующим идти вперед… и полным сладости и неги…

Она таяла, растворялась в этом поцелуе и сильных объятиях мужчины и стонала, понуждая и призывая его двигаться вперед, – она то плыла, улетая куда-то сознанием, то требовала дать выход ее страсти.

И он услышал и почувствовал все ее порывы и, усилив, углубив поцелуй, повел дальше и выше, лаская и шепча на ушко жаркие, сводящие с ума обещания…

И она шла за ним и вырывалась вперед, перехватывала инициативу и вела уже за собой, но тут же снова передавала ведущую партию ему, и летела за ним, и вскрикнула от наслаждения, когда, войдя в нее, он соединил их тела… и летела, неслась вместе с ним к их новой вершине…

И они выскочили на свой пик и вздохнули одним пораженным вдохом и поднялись еще выше… и на какой-то краткий миг им обоим показалось, почудилось, что они сливаются в одно целое и видят свои собственные силуэты где-то там, там…

Они долго лежали, не двигаясь и не произнося ни слова, постепенно отпуская остроту испытанных чувств и эмоций и уравновешивая дыхание.

– Вам не кажется, доктор, – прошептала обессиленно Полина, – что я прошла весь курс за один прием?

– Это обманчивое ощущение, – выговорил, еле произнося слова, Ярыгин, – просто новая методика. Я бы все-таки настаивал на длительном курсе. – Помолчал и внес уточнение: – Или на добавочном применении.

– Боюсь, что добавочного мне не перенести, – смогла даже хохотнуть Полина. И вдруг всполошилась от неожиданно пришедшей в голову мысли: – Вася! Надо срочно позвонить брату!

– А сколько времени? – уточнил Прохор.

– Да какая разница! – отмахнулась Полина, выбираясь с кровати, и тормознула, сообразив: – А где мой телефон?

– Наверное, остался в кухне на столе, – предположил Ярыгин, садясь и спуская ноги с кровати.

– А одежда? – озадачилась новой заботой Полина.

– С этим сложнее, – сообщил он, осмотрев комнату, по которой были разбросаны вещи, словно их разметало взрывом.