Вынуждены (ЛП)

Орла смотрела вслед улетающей маленькой сове, которая сразу же после обеда выпорхнула из чёрного входа, сжимая в лапке письмо, за написанием которого она провела целое утро.

В нём девушка выразила благодарность мистеру Малфою за справедливое возмездие над Яксли, мысль о расплате над бывшим мучителем простимулировала её взяться за перо. В своё время она очень страдала от рук садиста-Пожирателя, и, похоже, недавно обнаруженный отец отомстил за неё всеми возможными способами — хоть он и не убил подонка, зато ранил так сильно, что тот, скорее всего, никогда не сможет покинуть больницу.

Профессор Снейп пояснил, что ранее Люциус не проявлял излишнюю жестокость. В кругах Пожирателей смерти Малфой-старший никогда не считался одним из самых кровожадных бойцов — он был скорее стратегом, манипулятором и скользким трусом, склонным уходить от насилия, а не искать его. Такое описание немного напомнило ей Драко, которого ни в коем случае нельзя было назвать трусом, но парень предпочёл бы спрятаться, нежели сражаться. «В этом не было ничего плохого. Драко вступил в ряды Пожирателей, поскольку ему не оставили выбора».

Мысли Орлы плавно перетекли в воспоминания о времени, когда они с Драко жили в их маленькой квартирке над аптекой, приносили друг другу на работу еду, проводили вечера в местных пабах, а ночи — вместе в постели. К сожалению, последняя мысль вызвала волну возмущения и стыда, так как никто не догадывался об их родстве. «Кто во всём этом виноват? Люциус Малфой? Или, может быть… моя мать?» Внезапно ей захотелось узнать правду.

***

Сова вернулась ещё до наступления темноты. Несмотря на то, что дом на площади Гриммо скрывался под чарами Фиделиус, почтовая сова могла найти нужного адресата под любой маскировкой и в любой точке мира. Орла приняла написанное в письме предложение и уже на следующий день сидела в богато обставленной гостиной усадьбы Малфоев. Девушка явилась на назначенную Люциусом встречу вместе с Чарли Уизли, чьи характерные рыжие волосы превратились в неприметные коричневые, благодаря изменяющему внешность заклинанию Флёр.

Орла настояла на том, что явится в поместье только в сопровождении компаньона. Люциус согласился, хотя и заверил, что ей ничего не угрожает, тем не менее в письме он добавил, что понимает её опасения. Гермиона и Римус теперь скрывались от всего волшебного мира, никто другой из членов Ордена не мог подвергнуть себя такому риску — нельзя было допустить, чтобы их раскрыли, так что оставался почти никому не известный Чарли, согласившийся ей помочь. Орле даже показалось, что молодой человек с нетерпением ждёт приключений.

Орла встала, когда отворились массивные двойные двери, и её новообретённый отец царственной походкой вошёл в гостиную, позволив домовику-прислуге закрыть за ним тяжёлые створки. Люциус направился к ней; на его лице девушка не увидела даже намёка на улыбку, шелковистые белокурые волосы аристократа спадали чуть ниже плеч, его трость слегка постукивала по полу, пока он быстро пересекал комнату.

Люциус Малфой остановился перед ней, внимательно рассматривая девушку льдисто-голубыми глазами, и только под конец тщательного осмотра её тела взглянул на лицо. Он не мог не заметить поразительное сходство. Глаза Орлы, идентичные глазам Драко, о которых так часто говорили однокурсники. Теперь… всё стало очевидно.

— Ты пришла ко мне, — начал он удивительно тихим и совсем не высокомерным тоном.

— Я хочу узнать… — ответила она. — Я должна узнать правду… как всё это могло случиться?

Малфой напряжённо вздохнул и быстро оглядел комнату, заметив Чарли, сидящего в кресле перед огромным камином. Волшебник не собирался участвовать в их личном разговоре, но предупреждал всем своим видом, что тут же окажется рядом, если беседа повернёт в худшую сторону. Люциус указал на бархатный антикварный диван, и они присели лицом друг к другу. «Возможно, у меня просто разыгралось воображение, но неужели мистер Малфой нервничает?» Его волнение странным образом её приободрило.

— Поверь, я понятия не имел, что у меня есть дочь. В то лето, которое я провёл в Наррагморе, у меня завязался непродолжительный бурный роман с твоей матерью. Тогда мои отношения с Нарциссой были очень… натянутыми, хотя, признаюсь — я вёл себя предосудительно, связавшись с другой женщиной, пока моя жена старалась справиться с депрессией из-за неспособности зачать ребёнка. Мы с Анджелой расстались в конце лета. Никто из нас не собирался поддерживать отношения. У нас был всего лишь мимолётный роман, который два взрослых человека завели по обоюдному согласию. С тех пор я ничего о ней не слышал.

— Я вспоминаю, что родители очень неохотно рассказывали мне о том, как познакомились и поженились… Теперь я даже не знаю, чему можно верить, — ответила она.