Вынуждены (ЛП)

— Предполагаю, этому могли послужить две причины, — сказал Малфой, непринуждённо положив руку на спинку дивана. — Либо во время нашей интрижки твоя мать уже состояла в отношениях с твоим так называемым отцом и верила, что ребёнок от него, либо притворялась, что это так. Думаю, сделать это было легко, так как насколько я припоминаю Анджелу… ты очень на неё похожа.

— Да, — согласно кивнула Орла. — Я действительно выгляжу точь-в-точь как моя матушка, но с тех пор, как я встретила Драко, меня начали терзать сомнения. У моего отца… в смысле… человека, которого я считала своим отцом, Джерарда Роуч, были рыжие волосы, и я совсем на него не походила.

— Другая моя догадка заключается в том, что когда Анджела узнала о беременности, она убедила мистера Роуч притвориться, что ты являешься его дочерью, и они заключили между собой соглашение.

Оба предположения Малфоя казались неприятными, но Орле пришлось признать, что, скорее всего, причина крылась именно в этом. В любом случае после смерти обоих родителей она никогда не узнает правду.

— А мама знала, что вы — волшебник? — внезапно заинтересовалась девушка, так как отец с матерью довольно спокойно отреагировали, узнав об её магических способностях.

— Нет, — лаконично ответил Люциус. — Разумеется, в длительных отношениях магглы узнают о нашей силе и магическом мире, но, как я уже говорил — это был непродолжительный роман, который почти ничего не значил для нас обоих.

Орла неприязненно поморщилась, услышав, что обстоятельства её появления на свет описываются именно так.

— Прошу прощения, если мои слова ранили тебя, — встревожился он.

— Мне нужно время, чтобы принять горькую правду, — призналась она.

Наступило неловкое молчание, разговор тяготил их обоих. Очевидно, у Люциуса было ещё много вопросов, но Орла не сомневалась, что один из них он задаст в любом случае.

— Могу я спросить, Орла, о характере твоих отношений с Драко?

Она заметила, как Чарли нервно заёрзал в кресле, готовый в любой момент броситься к ней и утащить их обоих из поместья. На территорию особняка наверняка наложены всевозможные антиаппарационные чары, поскольку им пришлось аппарировать к главным воротам и просить разрешения войти. Вряд ли отсюда можно было так просто сбежать.

— Мы подружились, когда я вернулась в Хогвартс после финальной битвы. Драко пришёл в ужас от того, как ко мне относились, пока считали магглорождённой. В свою очередь он сам боялся мести Пожирателей смерти. Мы вместе сбежали из школы и с того момента жили как магглы. Несколько недель нашей совместной жизни были прекрасны.

— И вы…

— Да, чёрт возьми! Мы стали любовниками! Довольны?! Вы ведь именно это хотели узнать?! — сердито выкрикнула она. — Я спала с собственным братом! Не сразу, конечно… Но через некоторое время мы сблизились. И это было прекрасно! Мы занимались любовью! Наши чувства были чисты! Благодаря вашим проклятым «взрослым» интригам мы до самого конца не знали, кем приходимся друг другу!

Малфой опустил голову, и сквозь завесу платиновых волос Орла увидела румянец стыда. Она понизила голос:

— Прошу прощения, что повысила тон.

Люциус поднял глаза, его взгляд показался ей удивительно ясным и честным.

— Это я должен извиняться перед тобой! Что сделано, то сделано! Я не виню тебя за то, что случилось между вами. Как ты правильно сказала — откуда вы могли знать? Даже я — твой отец, об этом не знал…

— Мой отец… — потрясённо пробормотала она.

— Если ты позволишь мне позаботиться о тебе…

— Вы пугаете меня! На самом деле, я чертовски вас боюсь!

— Ты — полноправный член моей семьи, Орла! Тебе нужно привыкнуть к своему новому статусу в обществе и жизни в этом доме. Зачем тебе скрываться и прятаться? Раньше с тобой обращались отвратительно, но лишь потому, что грязная кровь действительно ничего не стоит в нашем мире. Я отомстил Корбану Яксли за твою поруганную честь. Никто и никогда больше не прикоснётся к моей дочери до тех пор, пока ты сама не снизойдёшь до достойного избранника.

Девушка украдкой взглянула на Чарли и увидела гнев, пылавший в его глазах. Она поняла, что они подумали об одном и том же — Малфой считал допустимым и даже естественным насилие над магглами или магглорождёнными волшебниками, так же как слепо верил в превосходство чистокровных. Именно вонь расового превосходства была той чумой, которая в настоящее время поглощала и уничтожала волшебный мир. Именно это являлось идеалом в понимании Волдеморта. Именно в таких погрязших в предубеждениях чистокровных семьях он искал своих последователей, которые беспрекословно подчинялись ему и «проглатывали» любую фанатичную чушь о том, что одна кровь может быть «грязнее» и почему-то недостойнее другой. «Какая гнусная чушь! Насколько же опасны их убеждения?!»

— Вы позволите мне немного подумать? — робко спросила она. — Всё это… так сложно принять. Вы настаиваете, чтобы я переехала в поместье прямо сейчас?