Выныривай, Колибри

На ней была та ярко-розовая футболка, которую они купили весной во время совместного шопинга. Аннабель тогда купила такую же, только светло-голубую. Мия сначала собиралась взять бледно-зелёную, но её мама запретила, сказав, что Мие с её фигурой категорически противопоказаны бледные цвета. И что «надо быть смелее», чтобы выделяться.

– Чем занимаешься? – спросила Аннабель.

Мия показала ей остатки своего рогалика, как бы говоря: «А что, не видно?»

Что же. Аннабель была готова сдаться и уйти. Но тут Мия тяжело вздохнула:

– Мне совершенно нечем заняться перед тренировкой. Да и тренировку, возможно, отменят, если будет гроза. Риган уехала в Коннектикут, Джереми – в Бостон, Женевьева сидит с детьми, и я понятия не имею, чем занимаются остальные девчонки из команды. И вот сижу на этом крошечном скучном Острове и ем этот рогалик как можно медленнее, чтобы убить время.

Аннабель посмотрела на Мию и вспомнила дождливые дни прошлого лета.

Однажды они вдвоём устроили слежку за мусорщиками возле дома Мии. В другой раз нашли пять рецептов кексов – с арахисовым маслом, шоколадной крошкой, двойным шоколадом, изюмом и печеньем – и напекли гору маффинов, смешав всё это вместе, хотя мама Мии предупреждала, что эти продукты не сочетаются между собой. Получилось просто отвратительно, но Мия утверждала, что ей нравится, и Аннабель из солидарности запихнула в себя пару штук.

Аннабель не помнила, чтобы прошлым летом Мия когда-нибудь скучала. Она не ждала, чтобы кто-то придумал ей развлечения. Она придумывала их сама.

Аннабель хотела сказать: «Я проведу с тобой этот день. Ты придумаешь, чем заняться, а я поддержу».

Но она не могла забыть, какой довольной выглядела Мия, когда у Аннабель не сложилось с Коннором. И она устала чувствовать, что Мия подсчитывает все её промахи в школе. И Аннабель не нравилось, как изменилось её собственное отношение к Мие. Не нравилось, что она специально оставляет Мию за бортом своей жизни и хочет заставить её ревновать.

Может быть, постоянное соревнование окончательно разрушило их дружбу. А может, между ними ещё возможно что-то хорошее. Если они дадут друг другу передышку. Аннабель правда не знала.

Ей вспомнился смородиново-тимьянный маффин. И слова Кайлы о том, что тимьян не так уж плох, если быть готовым к тому, что он там есть. Многое в жизни переносилось бы легче, если бы знать заранее, что тебя ждёт. Но, увы, обычно всё происходит по-другому.

Их Остров действительно был крошечным, Мия права. Они в любом случае не потеряют друг друга из вида. И если чему-то в их дружбе суждено уцелеть, у них ещё будет время.

– Это лето складывается совсем не так, как я хотела, – сказала Аннабель.

Она приготовилась, что сейчас Мия выдаст что-то язвительное. Например, что не надо было ссориться с Джереми или бросаться на шею Коннору…

Но Мия сказала:

– У меня тоже. И я… я скучаю по прошлому лету.

– И я, – согласилась Аннабель.

Но она не хотела бы вернуться в прошлое лето, если бы кто-то ей предложил такую возможность. Она бы не хотела ещё раз пережить все унизительные моменты этого лета. Но и не хотела, чтобы они стёрлись из памяти, будто их вообще не было.

Аннабель вспомнила свой первый летний день. Как она расстраивалась из-за результатов теста по истории. И как радовалась, что Коннор обратил на неё внимание. Она сильно изменилась с тех пор, и ей это нравилось, хотя не все изменившие её события были приятными.

– Ладно, – проговорила она наконец. – Меня ждёт Митч. Так что мне, наверное, пора.

Мия кивнула.

– Баюшки, Аннабель, – сказала она, используя их дурацкое старое словечко.

– Баю-бай, – отозвалась Аннабель.

И она вышла под дождь и полной грудью вдохнула его вкусный, свежий запах, совершенно не обращая внимания на то, что вода брызжет на её голые ноги и мокрые шлёпанцы скрипят и скользят.

Глава 33

Вернувшись домой в тот день, Аннабель достала из вазы-светильника все идеальные, купленные в магазине ракушки и разбросала их на маленьком пляже возле дома, на крапчатом от капель дождя песке.

Ей вдруг показалось, что нет никакой пользы в том, что выглядит так красиво, если оно не является настоящим. Как кулон директрисы миссис Слоан, сделанный из природного розового кварца, но слишком яркий и гладкий.

Аннабель оставила в вазе только сломанную ракушку Келси Беннет и серый гранитный камушек с того ужасного вечера с Коннором.

Поначалу, глядя на него, Аннабель сжималась от стыда. Но он был сильным, этот камень. Достаточно сильным, чтобы выжить и когда его швыряли волны, и когда он оказался похоронен в песке. И Аннабель тоже хотела быть сильной.

Даже если это означает делать то, от чего неловко и страшно. Например, сидеть на скамейке для провинившихся учеников возле кабинета миссис Слоан, когда все остальные идут на испанский. Потому что, возможно, отказ от испанского действительно поможет ей справиться с восьмым классом.

А ещё быть сильной означало помириться с Джереми.