Выпьем за любовь (СИ)

«Ещё один тост про коней», — уныло подумала про себя Эовин, и безрадостно проговорив «ура» под дружный гвалт весёлых голосов, в два глотка осушила бокал вина. Красного, грузинского. А ей больше по вкусу было белое. Но как дядя Онегина был самых честных правил, так дядя Эовин был правил самых непоколебимых. Из года в год, от праздника к празднику в их доме появлялись только водка для мужчин, вино для женщин и пиво для бани.

Эовин любила свою семью, очень любила, но иногда её начинала тяготить однообразность, с какой в их семье проходили любые празднества. Встреча Нового года была отдельной пыткой. Дядя каждый год приглашал своих друзей и полезных знакомых, с которыми нужно было поддерживать отношения, те приводили с собой жён, почтенных дам и расфуфыренных силиконовых красоток, и взрослых детей, в основном парней, увлечённо поддерживающих разговоры со старшими. Разговоры эти сводились к трём основным темам: бизнес, охота, политика — и ни на одну из них у Эовин не было ни малейшего желания разговаривать в новогоднюю ночь. Ей хотелось смеяться, танцевать и отдыхать, а не производить хорошее впечатление порядочной девушки из приличной семьи. Ей хотелось закидывать в себя рюмку за рюмкой, закусывая солёными огурцами, как делали Эомер и Теодред, а не попивать красное полусладкое, аккуратно колдуя вилкой и ножом над куском курицы. Традиции сводили её с ума, и хоть раз хотелось встретить Новый год вне дома. Правда, подруги звали её в поход по барам, и на крайний случай Эовин твёрдо решила отпроситься к ним. В конце концов, не маленькая уже.

Веский повод сбежать представился очень быстро, когда дядя предложил Эомеру выпить с ним на брудершафт, а Теодред завёл песню, которую в доме Рохановых пели так часто, что у Эовин уже сводило зубы:

— Как за чёрный Терек, как за грозный Терек, ехали казаки сорок тысяч лошадей…

На это у Эовин не хватило ни сил, ни терпения, поскольку ко всему прочему у Теодреда был прескверный голос, а слух — ещё хуже. Эовин тихонько встала из-за стола и начала медленное, но уверенное движение в сторону дяди, сидевшего во главе.

— Дядя, — слегка похлопала она его по плечу, и Теоден отвлёкся от подпевания своему сыну.

— Племяша, что такое? Тебе оливье подать? — глаза у дяди были подёрнуты мутной пеленой алкогольного опьянения, но в сравнении с Эомером, подбородок которого то и дело соскальзывал с кулака, он ещё был как огурчик.

— Можно я пойду к подружкам? Я ведь полночь дома с семьёй встретила? Встретила. А они меня ждут, — состроив самую жалостливую и несчастную мордашку, на какую была способна, Эовин взглянула на дядю с самым честным видом. Теоден слегка нахмурился, но вскоре тяжко выдохнул, приняв решение.

— Можно, можно, но только с провожатым. Одну на ночь глядя я тебя не отпущу.

— Эомер, пойдёшь со мной? Я тебя с девчонками познакомлю, — Эовин подмигнула брату, но тот, явно неуверенный в своей способности куда-либо идти, покосился на дядю.

— Нет, Эомер не подходит — он же выпил. Дай-ка подумать… Точно, Грима Галмодович! Возьми его, он у нас непьющий, к тому же, в школе карате занимался. Грима, ты не против сопроводить?

— Ш удовольштвием, — в быстром темпе дожёвывая кусок картофелины, пробубнил сидевший неподалёку Грима.

«И ведь не подавится, скотина», — подумала Эовин и собралась было возразить, но тут голос подал Эомер.

— От такого защитника ещё один защитник понадобится, — пробурчал брат, грозно нахмурив брови, потирая кулаки и внимательно глядя на Гриму. Тому, в свою очередь, хмурить было нечего, и потому он лишь сощурил глаза, гадко ухмыляясь.

— Может, я?.. — начал было Теодред, но тут же прижал руку ко рту, пулей вылетел из-за стола и скрылся в известном направлении.

— Если найдёшь хоть одного трезвого мужчину за столом, который согласится пойти с тобой, иди. А иначе оставайся, — огласил свой вердикт дядя и вернулся к лежавшему на тарелке бутерброду с икрой.

Эовин бросила взгляд на Гриму. Тот выглядел совершенно спокойным, но ей почему-то казалось, что в душе он потирает ладони в предвкушении. Гаденько так, мерзко. И всё же слушать тосты про лошадей и «Любо, братцы, любо» раз десять за ночь ой как не хотелось, а потому Эовин принялась уговаривать себя. Ну и что такого, в конце концов, в Гриме? Не она ли сегодня утром думала, что не испугалась бы, окажись наедине с ним в тёмном безлюдном переулке? Не она ли привыкла к его приставаниям? Ещё раз взвесив все за и против, Эовин наконец приняла решение.

— Хорошо, я пойду с ним.

========== Часть 2. Рюмка виски на столе ==========

Вопреки распространённому мнению, планы существуют не только для того, чтобы им следовали, но и для того, чтобы появлялся тот самый контроль, из-под которого сможет выйти ситуация.