Выпьем за любовь (СИ)

Бельё надеть, естественно, не составило труда, но джинсы упорствовали и на её чуть прибавившие в весе бёдра так быстро надеваться не хотели. Плюнув на это дело и решив, что и в рубашке может остаться, за дверью, как-никак, стоял её родной дядя, Эовин ждала, когда оденется Грима, а он делал это на удивление быстро, со скоростью сайгака приближая их к мгновению скорой расправы.

— Два!..

Грима застегнул ширинку и, отойдя поближе к своему столу, кивнул. Во взгляде его читался ужас, а губы что-то беззвучно шептали. Эовин готова была поспорить, что молитву.

— Всё-всё, дядя, я открываю, — прокричала она у самой двери, и, глубоко вдохнув и выдохнув, повернула замок и дёрнула ручку.

Дядя влетел в кабинет, держа в руке шашку, подаренную ему на шестидесятилетие. Настоящую, пусть и с затупленными краями. И теперь он этой шашкой размахивал, словно заправский атаман, и пытался достать ею стремительно убегающего Гриму.

— Ах ты ж гнида поганая, сука, пригрел змею на своей груди!

— Дядя, опусти шашку! — завизжала Эовин как резаная.

— Теоден Тенгелевич, простите! У меня серьёзные намерения! — невнятно кричал Грима, улепётывая от своего разгневанного начальства по всему кабинету и уворачиваясь от не слишком метких, но достаточно сильных ударов.

— Это у меня серьёзные намерения! Убью, скотина! Я тебе самое дорогое, что у меня есть, доверил, а ты! На девчонку малолетнюю позарился, да? Кобель! Она же тебе в дочери годится!

Наконец Грима оторвался от Теодена на расстояние чуть больше вытянутой шашки. Сделав финишный рывок, он смог забраться под стол и прикрыться стулом. Однако Теоден в бешенстве становился сильнее раз в десять. С него бы сталось и стол перевернуть, что уж там какой-то стул. Но было и такое, через что он никогда бы не переступил, и Эовин галопом кинулась к сваре, втискиваясь между дядей и горе-любовником и вставая в один ряд обороны вместе со стулом.

— Дядя! Дядя, у тебя же сердце! — запричитала она, положив руки ему на грудь и пытаясь его успокоить.

— Отойди, Эовин! Не прикрывай его! А сама-то, а? На что он тебе сдался-то? Старый, трусливый, вон, под стол залез, за девчачьей спиной прячется, — Теоден указал остриём лезвия в сторону Гримы, свернувшегося под столом калачиком, но Эовин перехватила его руку, отмечая про себя, что гнев дяди начал потихоньку испаряться, иначе она бы ни за что не смогла его удержать.

— А ты шашкой побольше размахивай, и не такой под стол залезет!

— Давайте поговорим спокойно, как взрослые люди, — подал голос Грима, осторожно вытягивая голову из своего укрытия, но тут же, как черепаха, втянул её обратно, стоило Теодену замахнуться, уже напоказ.

— Взрослые? Взрослые окна закрывают, когда таким срамом занимаются! Взрослые не скрываются, как нашкодившие малолетки! Взрослые портки надевают, а не стоят в одних трусах перед старшими!

— Ты же сам сказал, что до трёх считаешь, — Эовин стушевалась и оттянула края рубашки вниз.

— Да я припугнуть хотел! Я тебе что, Джеки Чан, чтобы двери выбивать? — удивлённый её наивности, Теоден принялся чехвостить и её тоже, но внезапно его взгляд зацепился за открытую банку сока. — А это ещё что? Так это ты для неё арбузный сок покупал?

— А вы откуда знаете, что я его покупал? — всё так же подавал признаки жизни Грима из своего укрытия.

— Но ты же не беременна, надеюсь? — не обращая на него внимания, спросил Теоден. Его тяжёлый взгляд переметнулся с банки на Эовин, и напряжённый комочек, в который превратилось всё её нутро, заорал от страха: «Мы все умрём! Мы все умрём! SOS!»

— А как ты… Ну… Вообще-то…

Дядя всё-таки вырвал из хватки Гримы дурацкий стул, но, развернув сиденье, лишь устало уселся на него и провёл рукой по лицу, будто все тяготы жизни в одночасье легли на его сильные, но уже немолодые плечи.

— Твою ж дивизию. Вы меня в могилу свести хотите?

Эовин тут же подскочила и уселась у ног Теодена. Успокаивающе поглаживая его по сжимающей шашку руке и целуя её, она, наконец, смогла забрать у него оружие и тут же откинула его подальше.

— Дядюшка, не говори так, — на её глазах закипали слёзы: и от стыда перед дядей, и от того, что весь этот кошмар вроде как остался позади. — Просто так вышло…

— Как у вас всё просто, — устало выдохнул Теоден и тут же напрягся. Грима, крадучись, как мышь, выползал из-под стола под неподвижным взглядом её дяди. Медленно, очень медленно, будто один неверный шаг — и мышеловка захлопнется, отсекая ему голову или ещё что.

— А хочешь, мы тебе снимок УЗИ покажем? — Эовин слегка дёрнула дядю за рукав, отвлекая его на себя.

— Тащите. И валидол захватите.