Выпускник

Когда заходишь внутрь, сразу же охватывал лёгкий трепет от блеска витрин и просторных торговых залов. Всё пространство было разделено на секции, и каждая манила особым ассортиментом. Здесь можно было найти модную одежду, обувь, духи, ткани, ковры, и даже бытовую технику — всё по советским стандартам считалось «высшей категорией» качества. Только искать надо было часто и очень дотошно, чтобы «успеть схватить», ибо спрос превышал предложение в разы.

Покупатели, не отводя взгляда, рассматривали изысканные модели обуви из Чехословакии, модные ткани из Югославии и фирменные швейные машинки. У ЦУМа, особенно к выходным, выстраивались длинные очереди — в надежде ухватить редкий товар. А для тех, кто попадал внутрь, это был момент особой радости, почти триумфа. Сами советские люди, сдержанно улыбаясь, передвигались между залами, заворожённые возможностью быть частью чего-то большого и значимого.

На каждом этаже витал запах новых товаров и весомых покупок. Тишину зала нарушал звук шагов, порой — шелест упаковочной бумаги, а иногда — радостные возгласы отысканного и ухваченного «чуда».

Я не мог поверить своим глазам, зачем Рытвину устраивать мне экскурсию по магазину.

— Бывал здесь? — спросил он меня, едва подошли к одному из отделов.

— Да.

— А ты, журналист, слышал, что Антон Чехов был постоянным клиентом, гулял здесь также как мы с тобой сейчас, — посмотрел на меня внимательно. Но я всё равно не понял, к чему майор ведет эти речи. — А Иосиф Сталин приводил здание в качестве антипримера при моделировании танков!

— Что-то я про Сталина и танки не слышал, — осмелился возразить собеседнику.

— Эх ты, пацан, учи историю страны, пригодится… вдруг, еще куда забросит…

Я не допонял слова про «забросит», но переспрашивать не стал.

— Жил такой конструктор Жозер Котин, когда война началась в 1941, именно, он предложил, чтобы челябинский тракторный завод, выпускавший до этого трактора, срочно начал выпускать танки.

— А знаешь почему только ЧТЗ выпускал тяжелые танки? — моего ответа Рытвин не стал дожидаться, а продолжил изливать душу. — Потому что несущие конструкции завода были сделаны из металла, а не железобетонна, как планировалось. Эта идея принадлежала Котину.

— Его же вроде репрессировали за перерасход металла, — выдаю тихо, показывая свою осведомленность в истории.

Быстро разобрались, что к чему и реабилитировали, поняв, что смотрел он далеко в будущее.

Так вот, этот самый Котин еще до войны работал с проектом по плавающему танку. Он пытался научить танк «летать»!

— Разве такое возможно?

— Ну мы же с тобой здесь, — подмигивает. — Нет ничего невозможного. — После короткой паузы, данной мне на осмысление сказанного, — майор продолжает: — Танк Т-37 подвешивали к тяжелому бомбардировщику ТБ-3 с позже сбрасывали на воду.

— Понятно.

— Так вот, я про Сталина. Однажды, когда конструктор занимался танком СМК, приехал сам главнокомандующий, и при показе модели, Сталин снял с деревянного макета будущего танка одну из башен и пробурчал' «Нечего делать из танка 'Мюр и Мерилиз»!

Сталин всегда употреблял это выражение, когда ему предлагали что-то излишнее.

— Ну да, Мюр и Мерилиз — шотландцы, продавали кружево и ткани, в 1885 открыли Универмаг на углу Петровки и Театральной площади, ЦУМ с 1933, войну здесь располагались казармы. Так что я тоже не лыком шит, знаю кое-что.

— Молодец!

— С танком-то что сделали? — внезапно я вспомнил про Сталина и Котова.

— Три тонны сняли лишние, и защиту броневую усилили.

— Это хорошо, что так вышло.

Я уже весь запарился. Несмотря на то, что лекция по истории была безумно интересна, мне хотелось уже перейти к делу, к самой сути задания для меня.

В целом кэгэбэшник не напрягал, был вежлив, собран, говорил четко и немного сухо. Понятно дело, он всё время оглядывается, в поисках пути отступления на случай нападения. Только кому мы здесь нужны такие хорошие?

Магазин кишит, в основном женщинами, если не будем отбирать у них духи, сорочки, и не сделаем опрометчивых шагов, не встанем без очереди перед ними, то будем жить.

Впрочем, надеюсь мой собеседник уже нагулялся по ЦУМу, и перейдет к делу. Вижу, что ему самому не терпится.

— Макар, — он посмотрел на меня выразительно. — Рыбу любишь?

— Я не кот, чтобы рыбу любить. Мясо предпочитаю. Но частенько в общежитии приходится есть «красную» рыбу из консервных банок. Жизнь такая у студента.

— А есть те, кто любит рыбу и обожает красную икру, — говорит задумчиво. — Хочешь, я тебе историю смешную расскажу, со мной она приключилась… Как-то мы с друзьями отмечали праздник, было мне тогда лет восемнадцать как тебе сейчас. Закуска закончилась, а рядом с общежитием открылся новый магазин сети «Океан». Ну значит, прихожу я туда, а там столпотворение — все за килькой стоят. Спрашиваю, что случилось?

Объясняют добрые люди, мол так и так, купил старик — ветеран кильку, пришел домой, открыл, а там — черная икра внутри. Мужчина советский, честный, отнес обратно. Устроил скандал, мол верните мои кровные, вы мне аппетит испортили.