Выпускник

Барабаню в низкую дверь кулаками.

— Макар, это я, Иван. Помоги! — слышу слабый голос из узкого окна в бане.

Подбегаю к узкому оконцу, вижу Ивана через щель.

Бледный, уставший, глаза полные страха.

— Это, — шепчет он, — сосед Петр Михайлович. Он требует долг. Мама заняла у него пятьдесят рублей, не смогла вернуть. Вот он нас и запер.

Вспоминаю про свою заначку, которую хранил на чёрный день. Из той заработанной сотки осталась ровно половина.

— Макар, тебе пальто зимнее надо купить, из старого давно вырос. Ты эти деньги придержи. Там в вашей Москве небось и импортную одежду можно приобрести в ЦУМе. Глядишь, и на ботинки зимние хватит, — напутствовала мать перед отъездом из дома.

— Да, где наша не пропадала!

Достаю из внутреннего кармана червонцы — пять штук, и направляюсь к разъяренному Михалычу.

— На возьми, — говорю, протягивая деньги. — Отпусти Ваньку с семьёй!

Мужик смотрит с подозрением на деньги, потом на меня.

Берёт деньги, пересчитывает купюры и медленно прячет в карман.

— Ну, посмотрим, что можно сделать, — говорит загадочно он.

Стою, наблюдаю, как он медленно со злым прищуром, идёт к двери. Держу кулаки наготове, готовый к любой подлости с его стороны.

Не отпустит он семью Ивана?

Глава 6

Семью Иван Михалыч всё–таки отпустил. Чертыхаясь, что народ нынче пошел неблагодарный и долги возвращать не собирается, только умеет просить, мужик ушел в сторону сельпо.

— Макар, спасибо тебе, выручил. Но, я не знаю, когда смогу отдать долг.

— Не парься, Ваня. Ты мне ничего не должен, — говорю и хлопаю его по плечу. — Главное, что Михалыч вас отпустил.

Пятьдесят рублей погоды не сделают.

Но вот вопрос поступления денег надо решать.

Стипендия студента МГУ, мягко говоря, смешная тридцать пять рублей. Мне пока причитается, а вот тем, у кого за экзамены в сессию тройки — нет. К тому же, из стипендии два рубля пятьдесят копеек за общежитие высчитывают. И это еще по–божески.

Обеды в студенческой столовой недорогие, в среднем один рубль, если мясные блюда не брать. Но и эти обеды приходится пропускать в те дни, когда мало пар, иначе не уложиться в месячный бюджет. Выручает квашенная капуста и черный хлеб, которые всегда есть в столовой в бесплатном доступе.

А еще выручают запасы, продукты, привезенные из дома. Картошка, сало, варенье, соленья все в складчину. А у нашего Сереги — даже две палки копченной колбасы было, завернутых в марлю, пропитанную подсолнечным маслом, чтобы не испортились.

Да разве мы дадим такому добру испортиться? В первую же неделю умяли.

А сейчас тумба, где хранились наши запасы, почти пустая.

— Давай ревизию сделаем, — предлагает сосед по комнате, Николай.

— Давай, — соглашаюсь я на скучное занятие, но очень своевременное.

Перебрав в тумбочке имеющиеся продукты, озадачились.

Пачка гречки, макарон, сахара и соли. Полбутылки подсолнечного масла и остаток картошки килограмма три на дне мешка.

Даже на неделю не растянуть запасы. А до стипендии еще пол месяца.

Надо срочно что–то придумывать.

От денег матери я принципиально отказался.

Хочешь быть взрослым — будь им.

— Ты ничего мне не высылай. У меня стипендия нормальная, — лукавлю я, чтобы она не волновалась. — Экзамены сдал хорошо. Питаюсь хорошо.

— А стипендия какая?

— Мне хватает. — обрезаю я.

— Макар, я пенсию на тебя получаю за потерю кормильца, — твоего отца. Ее продлевают студентам дневных отделений, и эти деньги твои.

— Давай без этого, — хмурю брови. — У тебя верхняя одежда совсем износилась. Закажи себе осеннее, зимнее пальто. Запишись в ателье на очередь.

— Ты что, Макар. Еще пару лет в этом походить можно.

— Не хочешь, тогда копи эти деньги. Если действительно мне понадобятся, я сам позвоню тебе.

Деньги сейчас нужны позарез.

Но звонить — не вариант. Что — нибудь придумаю.

— Макар, ты что уснул? — прямо перед моим носом сосед по комнате машет пустой стеклянной банкой.

— Задумался, чего хотел? — угрюмо интересуюсь я.

— Слушай, Макар, я тут раздобыл трёх литровую банку по случаю, — возбужденный Серега прикрывает плотно за собой дверь в комнату.

— Где?

— На кухне у девчонок увел из– под соленых огурцов, –гордо заявляет он.

— Зачем тебе?

— Ты че? Квас только в свою тару разливают.

— А–а!

Квас продается в бочках на разлив. И квас в общаге у парней не котируется. Но мы в своей комнате завели традицию.

Покупаем квас. Пьем, еще и окрошку делаем. Парни из соседней комнаты на нее приходят.

А у них есть родственники — грибники, постоянно им привозят лисички, опята, подберезовики.

Ребята и нам подбрасывают. Так что живем натуральным обменом — бартером.

А я тут ещё серьезно начал железо в спортзале тягать, так что необходимо полноценное питание.

Где брать деньги на жизнь? Вопрос хороший. Буду думать.

Если что–то не предпринять прямо сейчас, то скоро придется лапу сосать, как медведю в берлоге на зимовке.

И выход только один — искать работу.

А кому нужен студент на дневном обучении?

Понятное дело — никому.

Это в моем недавнем прошлом — курьеров набирали пачками, да еще и деньжат давали заработать столько, сколько сдюжит пацан крутить педали велосипеда.

А здесь все не так. Смотрят на тебя с подозрением.