Выпускница бури

А потом я поняла, что напилась. Сначала по косвенным уликам: дух отрубился прямо на столе, дочиста вылизав миску со сладким тестом. Котелок с глинтвейном опустел наполовину, а меня при попытке встать изрядно штормило.

– Упс, – хихикнула я. – Неловко.

– Что неловко?

Кейман появился как будто из воздуха, но озоном не пахло и грома не было слышно. Значит, пришел, а я и не заметила. Стоял и смотрел на двух идиотов, напившихся от скуки и холода.

– Деллин, ты что, пьяная?

– Н-нет. Я… теплая.

– Понятно. Накануне помолвки принцессы. Ты хочешь завтра победить в конкурсе на самое зверское выражение лица? Так там уже Арен в фаворитах, его не переплюнуть.

– Я сварила глинтвейн.

– Да, я почувствовал запах и зашел выпросить чашечку. Но теперь как-то побаиваюсь, – усмехнулся он. – Идем, я провожу тебя в комнату. Может, успеешь проспаться.

Ужин еще не начался, а занятия уже закончились, так что из общих гостиных доносился гвалт. Мы поднялись по запасной лестнице, и в паре мест я опасно пошатнулась. Вот бы к магии богини шла неуязвимость перед алкоголем.

– Странно, что он затих, – вдруг вырвалось у меня. – Ничего не предпринимает. Не присылает.

– Соскучилась?

– Нельзя недооценивать Акориона. Каждый раз, когда он исчезает из кадра, то лишь затем, чтобы появиться еще более эффектно, чем раньше.

– Мы готовы, Деллин. Ждать его новых шагов нет смысла. Я был в Штормхолде, мы запустили в штормграмы призыв сражаться. К границе с Бавигором подходят темные. Дальше тянуть нет резона, мы либо отвоюем Флеймгорд обратно утром после зимнего праздника, либо признаем, что твой брат победил.

Стало еще хуже. Теперь я совершенно не понимала, от чего кружится голова: от глинтвейна или от страха. Одно дело хорохориться и обещать показать братику кузькину мать, другое – реально ставить на карту все. Выйти из уютного убежища, приставить меч к горлу Акориона и потребовать убираться.

– Я доделал твой меч. После помолвки мы соберемся у меня, чтобы обсудить действия, а затем сразу же идем в Штормхолд.

– Вот черт! – Я добавила к фразе парочку крепких словечек.

– Я, конечно, не ждал, что ты напьешься.

Мы остановились возле комнаты Бастиана.

– Мне страшно, – вдруг вырвалось у меня.

Получилось жалобнее, чем у духа.

– Знаю. Но ты нужна там.

– Мне страшно не за себя.

Кейман понимающе улыбнулся, и мне подумалось, что он ведь жил среди смертных очень долго. Как он их отпускал? Они старели и умирали, а он оставался молодым и здоровым. Или просто ни к кому не привязывался? До встречи с Ясперой.

– Значит, – я облизала пересохшие губы, – вот так все закончится? Мы нападем и, если повезет, убьем Акориона? Отвоюем Штормхолд и… все? Что будет дальше?

– Жизнь, Деллин. Та, которую ты так хотела. Со смертными, без моей опеки, без постоянно висящей над тобой угрозы. Без чувства вины за тех, кого он убил. Ты, кажется, боишься не столько битв и потерь, сколько этой самой жизни, да?

– Я боюсь неизвестности, – прошептала я.

Кейман поднял руку и вытер дорожку слез, которые я даже не заметила.

– Не плачь. Все будет хорошо. Иди и поспи. Это на тебя так алкоголь действует. В трезвом состоянии ты готова громить всех, лихо хохоча. А пьяная – ну прямо лиричная барышня. И еще если нас застукает твой дракон, то загрызет меня.

– Хочешь пряников?

– Хочу.

– Возьми на кухне. Только не пей глинтвейн, я переборщила с ликером.

– Оно и видно, – донеслось мне в спину из-за закрывающейся двери.

А во сне я летала.

Ныряла в грозовые тучи, заигрывала с ветром, слушала раскаты грома и уворачивалась от молний. Дождь хлестко бил по коже, а за спиной перепончатые крылья мощными движениями поднимали меня все выше и выше.

Силбрис прекрасен в грозу. Но еще более прекрасно – чувство свободы. Ощущение, что крылья – снова часть меня, что я сильна и быстра. Мне не нужны крупицы, чтобы летать, а спину не портят уродливые шрамы.

Я – это я. Деллин Шторм или Таара – плевать. Просто я, а имя – это всего лишь несколько букв на бумаге.

– Я думал, ты не придешь.

Акорион лежит на песке, не обращая внимания на ледяную воду, набегающую на берег и уже намочившую его штаны.

– Я тоже думала, что не приду.

– Это наша последняя встреча здесь, да?

– Да, полагаю. Я больше не хочу отдавать сны тебе.